ТОРА И МОРАЛЬ

ЭШ-АТОРА. Иерусалим 1997. Лекции-статьи Ефима Свирского Литературная запись и редактура – Н.Пурер и Р.Пятигорский
Оглавление:
Часть 1. Тора и мораль
Часть 2. Десять заповедей
Часть 3. Семь законов Сыновей Ноаха
Часть 4. Свобода и выбор
ЧАСТЬ 1. ТОРА И МОРАЛЬ
Когда задаешь людям вопрос — существуют ли общечеловеческие ценности? — как правило, ответ получаешь однозначный: конечно! Мало кто сомневается в наличии такой категории как общечеловеческая ценность. Ведь должно же нас всех что-то объединять!
И что в области морали нас объединяет? Разговаривая с аудиторией, где собрались разные люди, можно услышать множество самых различных ответов. Но если дать высказаться всем желающим, то рано или поздно слово возьмет какой-нибудь «теоретик», который, полагая, что представляет общее мнение, начнет рассуждать таким примерно образом: у любого из нас есть своя шкала ценностей, с этим никто спорить не будет, верно? Но сформирована она его окружением, т.е. обществом, в котором этот некто родился, воспитывался и живет. Поэтому правильней будет назвать ее общественной шкалой. Идем дальше. Понятно, что, работая с этой ценностной шкалой, человек ее корректирует, в каких-то деталях меняет или пытается изменить, но она так или иначе всегда в нем присутствует. Поэтому говорить будем об общественной шкале ценностей. Теперь вы нас, уважаемый лектор, спрашиваете: существует ли нечто общечеловеческое в области морали, единое для большей части людей, по крайней мере, на продолжительном этапе их истории? Я правильно понял ваш вопрос? Так вот, категорически заявляем: безусловно, существует! Иначе человечеству не выжить…
Хорошо, соглашается лектор. Теперь позвольте задать второй вопрос: существует ли такое понятие, как абсолютная мораль? Сначала уточним термины: если мораль — отношение между людьми, то абсолютная мораль — это такая оптимальная система взаимоотношений, которая годится для большинства людей на все времена (или на большой отрезок времени). Так вот, существует ли она? Попробуйте провести эксперимент в своем кругу и увидите, что на этот вопрос отвечают по-разному. Оказывается, многие искренне считают, что общечеловеческие ценности есть, а вот абсолютной морали нет. Нам говорят, что все люди разные, общества и условия жизни тоже разнятся друг от друга, а поэтому единой системы в области морали нет и быть не может. Более того, продолжает наш респондент, этические нормы постоянно меняются под действием времени, развития общества и, если хотите, технологии. Но ценности, дескать, остаются теми же. Вот тут нам и потребуется уточнить: какие ценности?
Обычно называют: жизнь человека, мир (как отсутствие войны), уверенность в завтрашнем дне, здоровье, благополучие семьи, честь и достоинство. Что еще ценилось людьми во все времена? Любовь, честность, трудолюбие, мужество, — идет перечисление так называемых положительных качеств души человека. Обратите внимание, в списке ценностей фигурируют разные понятия из двух неодинаковых областей. Общее состояние: мир, жизнь, отсутствие неприятных моментов, красота и пр., — и качества души: прямота, искренность, мужество и т.д. Одно относится к тому, что человек хочет видеть в людях, включая самого себя, другое — к чему он стремится.
Но в одной среде, при определенных условиях — свое понятие о красоте или мире, в другой среде, при других условиях — прямо противоположное. Если не говорить о ценностях физиологического характера, то во всем остальном усмотреть общие точки подобия очень тяжело. Поэтому сам факт того, что многие склонны считать, будто общие для всех ценности тем не менее существуют, кажется несколько странным.
Все ценят жизнь. Но чью? Целые цивилизации прославились прямо-таки варварским отношением к человеческой жизни. Ее ценность была не общественной категорией, а индивидуальной, на уровне «я ценю свою жизнь». Обратите внимание — я, а не общество; оно мою жизнь не ценит. А если даже и ценит (как мне кажется), то только мою и людей моего круга, т.е. нас, но никак ни тех, что живут за рекой, куда мы посылаем пограничные отряды.
Рассуждение понятно. Общество, как правило, стремится к сохранению той системы, которую построило для своего существования и внутри которой живет. Поэтому ни о каком уважении к жизни человека или его правам не шло и речи на протяжении тысячелетий. Эти категории не стояли на повестке дня. Заяви в Древнем Риме, что жизнь галерного раба не менее ценна, чем жизнь Цезаря, — и сам угодишь на галеры, ибо система стремилась себя сохранить. Другое дело, что в разных системах по-разному решался вопрос о самосохранении: иногда система поощряла физическое уничтожение всех, кто подрывали ее основы, иногда применялись более «гибкие» способы защиты. В принципе же, подход Цезаря в данной области мало чем отличался от подхода Сталина.
Но это о главной ценности — о жизни человека вообще. Отношение к ней мы считаем основным, когда говорим о мере гуманности в обществе. Но есть и другие характеристики, побочные, но не менее характерные. Например, отношение к слабым людям. Или к детям. Уж кажется, что слабее них в социальном плане? Так вот, является ли жизнь детей и их достоинство общественной ценностью в рамках конкретного социума? Мы говорим не о своих детях, к своим хорошо относится и кошка, а именно к детям вообще. Во многих обществах на это обращали мало внимания. Детей убивали, ими торговали, они были вещью. Впрочем, и к своим относились с любовью тоже не везде. В наших краях, на Ближнем Востоке, в древности, существовал распространенный обычай приносить первенцев в жертву. Считалось, что дом лучше стоит, если под порог замуровать труп первого ребенка в семье. И город успешней выстоит против осады, если главные ворота городской стены поставить на свежей могиле зарезанного царского первенца. Так было принято, и против этого никто не выступал.
Если же говорить о таких «ценностных» категориях, как любовь (все хотят любви и все хотят быть любимыми), — то она является, скорее, биологическим чувством, определенного вида эмоциональным состоянием, но не ценностью, поднявшейся до уровня общественного идеала. Можно воспевать любовь, но при этом обижать любимых. Почему? Да потому, что любовь не относится к морали. Моралью является то, что делают с любовью, а не она сама. Разные культуры очень своеобразно относились к любви как таковой. Многоженство, храмовая проституция, доступность женщин, их бесправие, адюльтер (как общепринятая норма), — все это мало согласуется с тем, что мы с вами понимаем под должным отношением к любви. Общество, с любовью относящееся к любви, заботится о своих женщинах и уважает институт брака. Скажите, много таких обществ известно вам из истории и в современном мире?
Трудность заключается в том, что те ценности, которые нам с вами кажутся естественными и очевидными, таковыми раньше не являлись, да и теперь «в моде» отнюдь не везде. Важный момент: общечеловеческой ценностью не может быть то, что касается только меня, моих близких и мою среду. На то она и обще-человеческая… Тогда как понимать обычный ответ, что общечеловеческие ценности, безусловно, существуют?
Но если так обстоит дело с общечеловеческими ценностями, то еще запутаннее с абсолютной моралью. Если нет единой моральной системы для всех людей, народов и времен, то ни одному человеку я не могу сказать: ты поступил плохо. Я могу только сказать: по-моему, ты поступил плохо (в согласии с моей шкалой ценностей или шкалой, принятой в моем кругу, и т.д.). На что он спокойно ответит: а я считаю, что поступил верно и высокоморально. Потому что у него другая мораль, другая шкала этих самых ценностей.
Если же исходить из понятия большинства, то вообще можно прийти в тупик. Потому что, во-первых, в любой области большинство может ошибаться. И во-вторых, если кому и пристало апеллировать к большинству, то уж никак не нам, евреям. Мы всегда в меньшинстве — и, тем не менее, держимся за свои законы и установки, часто вступая в прямую конфронтацию с окружающим обществом.
Действительно, вспомним, что первые евреи выступали против поклонения идолам, когда сама идея отрицания идолопоклонства была дикой для всех остальных племен. На них смотрели как на нецивилизованных и некультурных людей: смотрите, они не верят в силу идолов, какая отсталость! Евреи внесли в мир понятие свободного от работы дня. Греки и римляне смеялись над ними, называя бездельниками. Наши предки провозгласили, что человек должен любить остальных людей, а не только себя и свою семью. И снова были не поняты. Евреи поделились с другими племенами великой тайной мироздания: оказывается, Всевышний — Один! И опять эта мысль с трудом пробивала себе дорогу в рамках чужих культур. Страшно подумать, что было бы с человечеством, если бы евреи всегда соглашались с большинством.
Итак, как только мы признаем, что любая этическая система относительна и может изменяться по времени, сразу же получим, что никого нельзя осудить (ни словесно с порицанием, ни фактически, применяя силу трибунала). Никого, даже Гитлера!
Несколько неожиданно, не правда ли? Впрочем, это имя произнесено нами неслучайно. Ибо и здесь хотелось бы логики и ясности. Гитлера судили победители, на стороне которых была сила. Что в их суде носит объективный характер? Он им не нравился, это мы понимаем — нам он тоже может не нравиться. Но какие преступления против человечества совершил этот международный преступник, если нет абсолютной и единой для всех людей системы моральных ценностей? Он убивал людей? Но у людей принято убивать людей. Он ограбил целые народы? Но кто кого не грабил? Давайте вкратце осветим эту тему. Она поможет нам понять, что такое мораль вообще.
Все привыкли называть немецкого фюрера выродком, бесноватым или, выражаясь языком интеллигентов, фанатиком расистской идеи. Но, выслушав приговор суда, мы не дали слова подсудимому. Впрочем, прежде чем перейти к фюреру, познакомимся с несколькими мыслями, вводящими в суть дела. Вот цитата из книги Эрнста Хейкеля, ученого естествоиспытателя конца прошлого века. Отметьте, что Хейкель был «правоверным» учеником Дарвина, популяризатором и продолжателем его учения.
В астрономии, геологии и обширной области физики и химии никто сегодня уже не говорит о моральном уставе или персональном Б-ге, Чья «рука определила все с мудростью и пониманием». То же самое относится и ко всей органической природе, если мы исключим на время самого человека. Дарвин своей теорией отбора показал нам не только то, что последовательные процессы в жизни и структуре животных и растений появились механически, без всякого задуманного плана. Он научил нас узнавать в борьбе за существование мощную силу природы, которая за миллионы лет оказывала высший и непрерывный контроль над всей последовательностью органической эволюции мира…
Является ли история народов, которую человек, исходя из своей антропоцентрической мегаломании, любит называть мировой историей, исключением из этого правила? Находим ли мы на каждом ее этапе возвышенный моральный принцип или мудрого правителя, руководящего судьбами народов? В высшей стадии природной и национальной истории, в которой мы сегодня пребываем, на этот вопрос может быть только один объективный ответ — нет! Судьба тех ответвлений семьи человека, которые в виде наций и рас боролись за существование и прогресс уже тысячелетия, зависит от тех же внешних железных законов, что определяют историю всего органического мира и миллионы лет обеспечивают жизнь на земле.
Сами по себе эти слова не вызывают у нас удивления. Мы уже слышали много подобного. В них сквозит неограниченная вера во всесилье науки, которая наконец-таки нашла те основные положения, на которых стоит все существующее в живой природе. О правомочности переноса законов природы на человеческое общество можно спорить; тут можно привести много подтверждающих фактов, но не меньше будет и примеров, так сказать, опровергающего характера. Так или иначе, перед нами еще один, достаточно понятный взгляд ученого человека на мир. А теперь вторая цитата на ту же тему, но уже другого автора:
Высочайшая мудрость — это всегда понимать инстинкт. Т.е. человек никогда не должен впадать в идиотизм, поверив, что он вознесся и стал господином и начальником природы. Однажды это легко привело его к высокомерию. Он должен понимать фундаментальную необходимость законов природы и осознавать, насколько его существование зависит от этих законов вечной борьбы и соперничества. Тогда он почувствует, что во вселенной, где планеты вращаются вокруг светил, а луны вокруг планет, где только сила всегда покоряет слабость, заставляя ее быть послушным рабом или сокрушая ее, там не может быть особых законов для человека. И на него распространяются вечные законы этой высшей мудрости. Он может пытаться понять их, но избежать — никогда.
Хорошая цитата? Можете провести эксперимент — прочтите ее своим знакомым и друзьям. Многие согласятся. А между тем автор цитаты — Адольф Гитлер. Мы ее привели, чтобы продемонстрировать, насколько идеи, которые разделял Гитлер и его последователи, приняты в современном нам обществе. Согласитесь, если не объявлять, кто был автором только что приведенных слов, выглядят они вполне невинно.
А теперь сделаем заявление, к которому меньше всего готовы люди, наши современники, воспитанные на уважительном отношении к науке. Оказывается, нацизм тоже базировался на науке, правда, своей эпохи, но от этого он не становится менее «научным». Политическое обоснование фашизма начиналась не со спонтанного движения маньяков. Его идеологи взяли данные современной им системы знаний и применили принципы, открытые к тому времени в мире живой материи, к миру людей. Человек подвластен тем же законам, что и животные. Там правит естественный отбор: сильный побеждает слабого, в потомстве закрепляются только те качества, которые необходимы в борьбе за выживание, все остальное отметается и вымирает. То же самое происходит в мире людей. Вернее, должно происходить. Потому что появились ложные учения, которые своей проповедью милосердия и человеколюбия отвлекают человечество от магистрального пути развития. Кого конкретно имели в виду фашисты? Врага они объявили сами — это христианская идеология. Христианская — в согласии с лексикой нацизма, под нею они понимали идеи милосердия и человеколюбия. К самим христианам фашисты относились достаточно терпимо. Но главным и безусловным врагом они провозгласили евреев. Впрочем, прежде чем отметить особую приязнь фюрера к евреям, приведем третью цитату. Посмотрите на логическую конструкцию:
Развитие вида требует ликвидации неприспособленных людей, слабых и ненормальных. Но христианство, как реакционная сила, взывает именно к ним. Здесь мы сталкиваемся с основным противоречием. Развитие происходит или из природной жизни, или из равенства индивидуальных душ перед Б-гом.
Автор — ранний идеолог нацизма Альфред Баумер. Вдумайтесь, есть две точки зрения на мир, два взаимоисключающих подхода. Или — «природная жизнь». Так, как задумано природой, без всякого сентиментального снисхождения к слабости, что постепенно приведет к сильному, здоровому виду сверх-людей, получивших от предков в результате жестокой эволюции только полезные качества и свойства. Или — «равенство душ перед Б-гом», когда право на существование имеют все — и слабые, и сильные.
Но почему, выступая против христианства, фашизм занялся планомерным уничтожением не христиан, а евреев? Цитата:
Самый тяжелый удар, который был нанесен человечеству, — это христианство. Большевизм — незаконный сын христианства. Оба эти явления изобретены Евреем.
Мы привыкли видеть в Гитлере расиста. Но сам о себе он говорил: «Я — смесь политика и философа. Политик — для лавочников. Философ — для понимающих меня людей». Понимающие люди — это те, кто входили в его круг, общались с ним, сидели за одним столом. В книге «Застольные беседы Гитлера», собранные личным секретарем, представлены записи его разговоров с друзьями и единомышленниками, т.е. с теми, перед кем он выступал как философ. Только что приведенная цитата взята именно из этой книги.
А теперь вернемся к цитате про христиан, большевиков и Еврея. Любопытно, не правда ли? Кроме христианства, перенявшего «крамольные и реакционные» идеи у евреев, своими врагами нацисты объявили и коммунистов. С какой стати? Почему «незаконный сын»? Очень просто. Последователи Иисуса проповедовали равенство душ перед Б-гом, а коммунисты, отвергая религию, принялись говорить просто о равенстве душ, без всякого Б-га, Который им просто не нужен. Лозунги, как видим, у них были те же, но идейного родства они не признавали.
Но для нас главным является вот что: Гитлер выступает не столько против идеи «бога» (бога с маленькой буквы, потому что придуманному богу можно приписать свои идеи), сколько против равенства душ! Видя в большевиках непреклонных проповедников идеи равенства, Гитлер их люто уничтожал. Но христиан не трогал. Впрочем, христиане бывают разные. Например, про итальянцев он сказал так:
После нашей победы я оставлю итальянцам их религию. Потому что они могут быть варварами и христианами одновременно.
Т.е. у них эта идея поверхностна, а значит, не опасна. Что касается немцев, то им в будущем предстояло выйти из лона христианской церкви. Но без всяких репрессий, ибо:
Никто в истории не пролил так много крови, сражаясь за победу идеи любви, как сами христиане.
А раз они, проповедуя любовь к слабым, готовы к применению силы, то, по Гитлеру, у христиан не все потеряно. Просто их надо оторвать от зловредной идеи, но оставить качества, проявленные ими в борьбе за повсеместное насаждение этой идеи. Еще одно свидетельство:
Христианская доктрина утверждает, что доля человека — любить друг друга. Но сами христиане будут последними, кто попытаются воплотить ее в жизнь.
Теперь понятно, почему Гитлером уничтожалась христианская идеология, но не церкви и не христиане. Остается главный враг — евреи, авторы мягкосердечия, самые первые исказители великого закона о господстве силы над слабостью. Говоря об отношении немецких нацистов к евреям, заметим, что все мы привыкли к старой истине: фашизм объявляет евреев низшей расой. На таком языке Гитлер разговаривал с лавочниками. Но это слова политика. А что говорил Гитлер-философ? Ведь ему почему-то действительно надо было истребить евреев. Сейчас мы увидим почему. Впрочем, сначала несколько слов Гитлера о теории расизма. Цитата из тех же «Застольных бесед»:
Я прекрасно знаю, — сказал он, — точно так же, как все эти ужасно умные интеллектуалы, что в научном смысле не существует такого понятия, как раса. Но если вы земледелец или животновод, то вы не можете успешно заниматься разведением новых сортов без принятия концепции «порода». Мне как политическому деятелю нужна концепция, которая была бы способна упразднить существовавший доныне порядок, основанный на истории, и ввести в силу новый антиисторический порядок, основанный на интеллектуальной базе. Вы понимаете, что я имею в виду, — сказал он прерываясь. — Я должен освободить мир от его зависимости от исторического прошлого. Нации — это внешние и видимые очертания нашей истории. Поэтому надо сплавить эти народы в единое целое высшего порядка, если хотеть избавиться от хаоса исторического прошлого, которое стало абсурдом. И для этой цели концепция «расы» служит как нельзя лучше. Она избавляет от старого порядка и дает возможность перейти к новым ассоциациям. Франция вынесла Великую революцию за пределы своего государства с помощью концепции «народа». С помощью концепции «расы» национал-социализм вынесет свою революцию за рубеж и изменит мир.
Ужасно любопытно: оказывается, расист Гитлер не верит в существование понятия «раса»! Оно для него не научно. Но оно ему нужно как метод достижения цели. Ведь для того чтобы внушить простым немцам, что евреев надо истребить, лавочники должны осознать, что евреи — настолько низки и примитивны, что не имеют право на существование. Но что он имел в виду на самом деле?
Действительно, почему Гитлер обрушился на евреев? Обычно приводят ряд причин: борьба за политическое влияние, экономические мотивы, забота о чистоте «арийского типа», поиск социального врага и пр. Но ни одна из этих причин не состоятельна, потому что к моменту запуска машины тотального уничтожения евреев последние уже были лишены всех политических, экономических и социальных прав. Дела у Гитлера к тому времени шли настолько хорошо, что, наоборот, было бы логично оставить еврейскую общину в покое — хотя бы в целях пропоганды, или как «козла отпущения» на завтра.
Оказывается, причина гитлеровской ненависти к евреям лежит совсем в другой плоскости. В идеологической. Ибо в их лице он нашел достойных противников, когда выступил с доктриной о необходимости применения физической силы в борьбе за выживание. Евреи — не просто слабые, которые должны уступить сильным; они противники самой идеи «сильный должен победить слабого», т.е. задерживают развитие человечества, а значит, должны быть сметены и уничтожены… Мысли Гитлера, высказанные вслух:
Еврей нанес две раны человечеству: обрезание на теле и совесть на сознании. Война за влияние над миром идет между нами и еврейством. Все остальное фасад и иллюзия.
Итак, есть две концепции. Концепция силы — когда сильный покоряет слабого. Нацисты называли ее концепцией чести, мы зовем ее социальным дарвинизмом (вот оно, имя теории, от произношения которого мы удержались чуть выше!). И вторая — концепция милосердия. Ее авторы — евреи. Чтобы ее уничтожить, сбросив с ног человечества путы и позволив ему идти по прямой дороге усовершенствования, надо уничтожить носителей этой заразы, т.е. ее авторов — евреев.
Прочтите снова последнюю цитату. Так о низшей расе не говорят. Гитлер боялся евреев. Идеалом для него являлся Древний Рим, цитадель мощи, духа и победы. Он считал себя продолжателем дела Рима, утверждая, что вся его теория вышла из римской идеи. Но куда делся Рим? Гитлер отвечал на этот вопрос ясно: его сначала соблазнили евреи, насадив в нем христианство, а потом и вовсе уничтожили. Евреи соблазнили человечество своей доктриной помощи слабым. Доктриной любви и прощения. Цитата из Гитлера:
Без христианства никогда бы не было ислама. Римская империя под германским влиянием развивалась бы в направлении мирового господства, и человечество никогда бы не перечеркнуло пятнадцать столетий одним росчерком пера… В результате падения Римской империи наступила ночь, продолжавшаяся века.
Но если вы думаете, что Гитлер ошибался в своем взгляде на Рим, то вот вам цитата из Сенеки:
Обычаи этой проклятой расы стали иметь такое влияние, что их принимают во всем мире. Побежденные дали свой закон победителям.
Но почему нужно уничтожить всех евреев? Неужели мы все проводим в жизнь одну, только нам присущую философию? Можно думать что угодно, но у Гитлера было свое мнение:
Что касается истребления еврейского духа, то его невозможно добиться механически. Еврейский дух есть продукт еврейской личности. Если мы не поспешим уничтожить евреев, они очень быстро обратят наших людей в иудаизм.
Отметим еще раз — разве так говорят о низшей расе!
Конечно, имеется в виду не прямое обращение немцев в правоверных иудеев, а внедрение в немецкое сознание (а заодно и в сознание всех европейцев) идей иудаизма — с его обостренным вниманием к слабым и угнетенным, с его проповедью гуманизма.
Здесь Гитлером подмечена одна важная деталь еврейского народа, очевидная черта, характерный знак, даже не столько связанный с верой, сколько вошедший в саму кровь и плоть евреев: они всегда и всюду самым активным образом выступают на стороне слабых, угнетенных и обездоленных. Они известны как вечные поборники за справедливость. Правда, в отрыве от Торы, понятие справедливости становится расплывчатым и неясным, но главное в них все же присутствует: сострадание к чужой боли — будь то права негров в Алабаме, женщин в современной Америке, диссидентов «за железным занавесом» и пр. и пр… До всего есть еврею дело. А значит, чтобы он не насаждал повсеместно свои порядки, надо избавиться от него самого, ибо надежд на исправление нет. Так полагал Гитлер.
И еще одно свидетельство о своего рода уважительном отношении к евреям со стороны фюрера:
Если хотя бы одна страна по любой причине даст у себя прибежище хотя бы одной еврейской семье, то эта семья станем зародышем нового мятежа.
Красиво сказано, не правда ли? Немецкая семья зачинателем немецкого духа не станет, а вот еврейская — зародышем своего, еврейского мятежа — станет. И поэтому нет пощады ни одной еврейской семье!
И все же авторство ненависти к евреям не принадлежит Гитлеру. Идеи, как мы уже упомянули, он заимствовал у древних. И даже Сенека среди них, тень которого мы потревожили уже несколько раз, не был первым. Римский оратор высказался о законах, которые «побежденные дали победителям». Но можно подумать, что «великий римлянин», не знакомый с евреями, несколько сгустил краски. Давайте посмотрим на развитие мира после заката Римской империи, которая развалилась прежде, чем варвары сожгли «вечный город». Римляне сначала переняли христианство, «сирийскую религию», а потом исчезли как народ. Сенека оказался прав — восторжествовал закон побежденного. Несправедливость стала объектом нападок. С появлением «еврейского духа» возникла новая теория: несправедливость должна быть уничтожена. Это видели римляне, видим мы с вами, это видел Гитлер. Правда, в отличие от нас с вами, Гитлер пришел к противоположному выводу: уничтожать надо не несправедливость, а самих евреев и именно по причине их приверженности доктрине любви. То, что мы с вами считаем несправедливостью, Гитлер полагал нормой. Поэтому мы ему и мешаем!
Возвращаемся к тому, о чем мы говорили раньше. Представим себе картину: мы выступаем на суде против Гитлера и говорим — ты преступник! Он, со скамьи обвиняемых, отвечает: нет, я высоко моральный человек, ибо действовал на основе своей морали, а вы меня обвиняете на основе вашей морали. У нас с вами разные системы, и судить друг друга в рамках только одной из них неверно!.. Что мы можем возразить? Если нет абсолютной морали, то по существу — ничего.
Давайте еще более обнажим ситуацию. Перед нами не просто спор двух равных сторон. Все дело может обернуться так, что прав именно этот злодей, а не мы, вот что страшно. Допустим, мы на машине времени пробираемся в Германию во время захвата гитлеровцами власти. Вваливаемся в комнату Гитлера, где он, безоружный, отдыхает после выступления на массовом митинге, наставляем на него автомат «узи» и объявляем, что явились из будущего, сейчас его будем судить за преступления против человечества и в частности против еврейского народа. Оставим в стороне проблему еще несовершенных преступлений. Предположим, он-таки успел загубить несколько еврейских жизней, и уже за это его можно расстрелять. Да он, впрочем, вряд ли станет отпираться, скорее всего, посмотрит на нас своими прозрачными глазами и заявит, что да, мечтает все эти дела совершить, планирует их совершить и очень рад, что совершит их через несколько лет, судя по нашему сообщению. Скажите, как мы объясним ему нашу расправу? Мы заявляем: ты несешь зло, убийства. Он отвечает: но и вы пришли с убийством. Мы говорим: ты хочешь убить многих, а мы порешим тебя одного. Он отвечает: я не один, вам придется казнить множество моих последователей; чем их жизни хуже жизней ваших евреев? Мы говорим: евреи на вас не нападают, а вы на них нападаете. Он нам спокойно: ошибаетесь, дорогие, как раз евреи первыми на нас напали, насадив доктрину, связавшую человечество по рукам и ногам. Но не это даже главное, он нам говорит самые простые слова: вот вы собираетесь меня убить, значит, тем самым вы встаете на мои позиции. Почему? Потому что говорите мне: ты нам опасен, и мы тебя убиваем. Но это то, к чему призываю я: евреи опасны, и мы их убиваем. Вы сейчас казните меня, но не по тому, что правы, а потому что сильнее. Но и об этом я говорю: сильный убивает слабого, в этом его правота, таков закон природы, разве не верно? Так что нажимайте на курок — я победил!
Извините, но отсюда следует, что либо он прав («сильный может и часто даже обязан убивать»), либо Гитлера нельзя приговорить к смертной казни. Наше еврейское сердце моментально реагирует дикой болью: как! неужели нельзя приговорить — Гитлера?!
Да, представьте себе, Гитлера. С маленькой, правда, поправкой: если не существует абсолютной морали.
Интересно, что, проводя дискуссию с аудиторией на эту тему, с удивлением обнаруживаешь, что большинство слушателей убеждены, что Гитлер неправ, но затрудняются объяснить почему. У людей нет логических доводов для защиты собственной позиции.
Но оставим тему нацистов. Рассмотрим другой пример. В Америке популярна книга профессора Алена Блюма «Как обманывают американцев». В ней много материала, остановимся на одном эпизоде. Эпизод заключается в следующем: профессор проводит со студентами-американцами беседу на тему, что такое плюрализм в вопросах морали, и дает им такое задание. Представьте себе, что вы британский высокопоставленный офицер в Индии в конце 19 века. Вы наделены властью и ответственны за порядок в каком-то городе. Вам сообщают, что завтра на центральной площади будет совершен обряд похорон умершего набоба. В Индии хоронят — сжигая труп. А заодно в те времена сжигали живую вдову. Вы можете запретить проведение жестокого обряда, а толпу разогнать силами армии или полиции. А можете ни в чем не участвовать. Что будем делать?
Проведем эксперимент — но не в старой Индии, а разговаривая с современной аудиторией. Дадим понять слушателям, что самоустранение будет расценено британским офицером как потакание убийству, а следовательно, его совестью такой поступок будет квалифицирован как соучастие. С другой стороны, изменить ход событий, наложив запрет на проведение ритуала, — не что иное, как грубое вмешательство в мир чужих обычаев и навязывание своего понимания того, как следует себя вести. Не будем забывать, Индия — страна многовековой цивилизации. По крайней мере, индуизм намного старше понятий, которыми оперирует совесть нашего офицера.
При проведении такого эксперимента аудитория обычно делится на три группы. Одна говорит: дадим сжечь и ни во что не будем вмешиваться, ибо нельзя влезать в мир чужих обычаев и ритуалов. Другая говорит: ни в коем случае! Наша обязанность — срочно спасти бедную женщину, ибо жизнь человека важнее любых ритуалов. Третьи пожимают плечами: давайте сначала спросим у женщины. Две другие группы набрасываются на этих третьих, обвиняя их в отсутствии четкой позиции: причем здесь женщина, если она одурманена ложными представлениями, искренне полагая, что прямо сейчас с костра перенесется в райский сад, где продолжит существование рядом с супругом! Кто-то бросает реплику, что, дескать, спасай ее не спасай, ничего не изменится; спокойно жить ей все равно не дадут, а на изменение мировоззрения индусского общества у нас нет времени… Спор может идти очень долго, и каждый останется при своем мнении. Кстати, американские студенты, в среде которых проводился диспут, описанный профессором Блюмом, не смогли прийти к единогласию. Они изящно вышли из сложившегося положения, сказав буквально следующее: а что вообще делает в Индии британский офицер? Финал театральной сцены: все удивленно поднимают брови. В самом деле, не влезал бы туда, не было бы проблем.
Как хорошо, теперь не надо брать на себя ответственность за чужую жизнь. Ведь американские студенты — плюралисты в морали. Мораль для них — несомненная ценность. А раз так, то позволить убить вдову нельзя. Но и вмешиваться в обряд чужого народа — тоже неэтично. Поэтому находим лазейку и уходим от ответа: почему оказался этот колониальный чиновник в чужой стране? Что ему там делать?
Неправда ли, остроумное решение? А ведь, кроме того, что это уход от ответа, оно плохо еще тем, что ко всему прочему нарушает сам принцип плюрализма. Американские студенты начинают судить британского офицера. Они устанавливают ему свою норму морали, обвиняя в том, что одним своим присутствием он вмешивается в чужие дела. Любопытная ситуация. Сам британец расценивает свою миссию совсем по-другому: я здесь для того, чтобы привести в этот жестокий и дикий мир цивилизацию. Вы говорите, традиции? Но я для того и послан за тысячи миль в Индию, «жемчужину британской короны», чтобы остановить варварство. В еще более дикой Полинезии люди «по традиции» едят друг друга, — про капитана Кука слышали? Так вот, варварство, даже если за ним стоит тысячевековая традиция, все равно остается варварством. И его надо искоренить!
Понятна нам его задача? Все отвечают: конечно. Но имеет ли он право насаждать свою мораль в чужой среде? Вот в чем вопрос. Уверенны ли мы на сто процентов, что христианская мораль «моральнее» индусской? А если да, то могут ли те же христиане внедрять свою мораль, скажем, в еврейском обществе? Т.е. среди нас с вами? С этим в аудитории, где сидят евреи, мало кто согласен. Но тогда что получается? Коль скоро офицеру мы отказываем в праве сказать «индусы неправы», то как мы можем сказать «британец неправ»? В результате получаем парадокс. Если нет абсолютной морали, то мы никому не можем сказать, что он неправ. С другой стороны, никто в свою очередь не может сказать и нам, что мы неправы, как только примется насаждать свою модель морали. Все, что нам могут заявить: нам кажется, что вы неправы; или: по-моему, вы неправы.
Третий, уже не гипотетический и теоретический, а вполне реальный пример, более близкий к нашей жизни. Семья интеллигентных воспитанных людей переехала в Израиль, они устроились, обзавелись квартирой, работами, новыми друзьями, дети ходят в школу. Все успешно. И вот мама приходит в школу тринадцатилетней дочери на собрание родителей и там слышит, как учительница объявляет: мамы, если вы хотите, чтобы у наших девочек не было неприятностей, надо покупать презервативы, пусть приносят их в школу! Наша мама в шоке, а вместе с нею все, недавно приехавшие из России. Расстроенная, приходит она домой, ничего никому не говорит, смотрит на дочь — ребенок как ребенок, обычная еврейская девочка, способная, в Москве училась играть на скрипке, знает английский, посещала кучу кружков, победительница олимпиад, много читает, подруги из интеллигентных семей, красавица. Может, все пройдет? Если не заострять внимания, то неужели как-то не утрясется? Ведь не может же быть, чтобы у нее дошло с мальчиками уже до такого!! Но вот проходит день, два, и в одно прекрасное утро, симпатичная девочка, собираясь в школу, вдруг говорит маме: кстати, нам сказали, что все мамы предупреждены, но ты почему-то все никак не купишь мне пачку презервативов, у тебя что, нет времени? Мама снова в шоке. Она садится против своего милого ребенка и говорит, с трудом сдерживая слезы: послушай, дорогая, мы в твоем возрасте этим не занимались! Правильно, не занимались, — отвечает девочка, которой, оказывается, не надо объяснять, чем этим, — но так было у вас в Союзе. А здесь никакого Союза нет, его вообще давно нигде нет. Здесь другая страна. И другая мораль!
Не будем продолжать их диалог. Скажите, как доказать ребенку, что нет другой морали, если мы сами смотрим на моральные ценности, как на нечто, зависящее от общества? А теперь в свете этого примера отвечайте — есть другая мораль или нет?! Если мы, родители, выбираем моральную шкалу, которая подходит нашим убеждениям, и ради одного этого способны поменять страну, потому что на бывшей родине нам не нравилась деградация и коррозия именно моральных ценностей, то почему наши дети не могут выбирать мораль, которая им больше подходит? Разве мы с вами не против принуждения! Или против, но только до известного предела, а затем начинается область насилия, когда мы может заставить своих детей поступать так, как хочется нам? Но кто сказал, что мы не ошибаемся? Смотрите, дети уверены в том, что мы ошибаемся. На чьей стороне правда? (Мы-то даже не подозревали, что, когда человек гордо заявляет: я выбрал быть моральным человеком, — его ребенок слышит эти слова, но понимает их таким образом, что мораль можно выбирать!)
Неясность в ситуации опять, как и в случае с нацистами и британским офицером, появляется из-за того, что мы никак не можем решить вопрос: существует ли на свете такая вещь, как абсолютная моральная система, годная на все времена и для всех народов? Или не существует?
Можно привести еще много примеров на ту же тему. Из реалий «страны исхода»: рабочий не возвращается с завода, чтобы не прихватить с собой карданный вал или хотя бы кучку гвоздей; инженер «тащит» бумагу и карандаши, ибо в научном бюро ничего другого нет; дети «собирают» цветы на городской клумбе, на вопрос «что вы делаете?» отвечают — приватизируем! Целое общество живет как бы в условии существования двух стандартов: одно дело — личное имущество и совсем другое — принадлежащее государству или организациям. Мораль относительна, что вы хотите? А ведь еще французские энциклопедисты провозгласили, что выработка законов этики полностью лежит на плечах общества. Если общество хочет выжить, оно само со временем вырабатывает такие нормы, которые будут приняты всеми. «Общественный договор». И как теперь этот договор работает, если воровство перестает считаться воровством, хотя от него страдают все?
Итак, если нет реальной шкалы одной на всех, которой можно было бы измерять поступки любых людей, — мы имеем все эти неразрешимые трудности. Но если такая реальная шкала существует и она «встроена» во всех людей, тогда и только тогда мы можем сказать каждому нарушителю: ты преступил закон, ты преступник. И лишь в таком случае мы имеем возможность сверять свое поведение с требованиями, предъявляемыми нам этой шкалой, сверять их с идеальным поведением, нам предписанным. Субъективную систему мерить объективной шкалой.
Кто-то скажет, что неприятно чувствовать свою зависимость от кем-то навязанной морали. Мол, мы свободные люди! — Правильно, свободные. Но разговор идет не об искусственно придуманной и извне навязанной шкале ценностей, а о системе естественной, которая, подобно законам физики, объективно отражающим устройство мира, не менее объективно описывает реальное устройство центральной нервной системы человека. Причем не только описывает устройство этого сложного аппарата, но и дает конкретные указания по оптимальности его использования. Согласитесь, что если такая шкала законов, приоритетов и инструкций по поведению существует, то не знать о них и не следовать им — значит, превратить себя в послушного раба не только своих инстинктов, но и привычек и суеверий общества, в котором живешь. И даже тот, кто считает, что такой объективной, «одной на всех» шкалы нет, согласится, что было бы вполне удобно, если бы она была. Действительно, кто сказал, что она реально существует? Сейчас ответим, но прежде возвратимся на время в мир гордых людей. (Ведь «человек — это звучит гордо», вы согласны?)
Часто приходится слышать, что достаточно быть хорошим человеком, а все остальное приложится. Отлично сказано. Но давайте подумаем, можно ли в мире, где мораль устанавливается людьми, провозгласить принцип «будь хорошим человеком»? Представим себе такую картину: мы разговариваем с Эйхманом и академиком Сахаровым. Спрашиваем каждого: вы хороший человек? Скорее всего, Сахаров задумается. Но Эйхман ответит моментально: да, я хороший человек! Любопытный феномен, — чем больше требований у человека к самому себе, тем больше у него сомнений в правильности своих поступков. Но тот, кого весь мир клеймит как преступника и выродка, не сомневается в положительной оценке себя. И поверьте, у него есть откуда черпать свою уверенность. На Нюрнбергском суде среди прочего были обнародованы документы канцелярий тех ведомств, где работали подсудимые, — да-да, самым заурядным образом работали и служили, ежедневно являясь на работу и выполняя возложенные на них обязанности. Так вот, характеристики на Эйхмана были безупречны: честный, преданный делу, инициативный, исполнительный и ко всему прочему прекрасный семьянин. Покупал цветы жене каждый год к годовщине их свадьбы. Когда израильские командос «брали» Эйхмана в Южной Америке, он в этот момент выходил из цветочного магазина, потому что была годовщина его свадьбы. Скажите, многие из нас помнят дату своих свадеб или дней рождения своих жен или мужей? А он покупал цветы. Чем не примерный человек? Ну, и что теперь будем делать с советом «стань хорошим человеком»? Он явно недостаточен.
Или вот еще весьма распространенное мнение. Иногда говорят, что надо жить по принципу «не причиняй другому боль». Хороший принцип, он, кстати, взят из иудаизма. Но там он — один из принципов, а здесь нам предлагают сделать его основным и чуть ли не единственным. Посмотрим, будет ли он достаточным. Возьмем, к примеру, случай, когда взрослая дочь объявляет матери через несколько месяцев после свадьбы: поздравь меня, мамочка, у меня любовник. Как всегда, мама впадает в панику, потому что ее жизненный опыт подсказывает, что ничего хорошего из этого не получится. Но дочь успокаивает: мамочка, не волнуйся, с мужем у меня все улажено, он согласен; больше того, у него тоже любовница, и догадайся кто — жена моего любовника, мы меняемся, и все довольны… Вы скажите: ну что ж, и так бывает, ничего приятного для меня лично в такой картине нравов нет, но и до трагедии тоже вроде далеко. Тогда вот вам еще один пример из той же серии. Приходит дочь к матери (другая дочь и к другой матери) и заявляет: мама, у меня новость, мы с мужем развелись, мужчины мне надоели, и я решила жить… с козлом. Мама падает в обморок, а дочь как ни в чем не бывало продолжает: ну что ты так волнуешься — мне хорошо, козлу хорошо (его козлом называешь, он не обижается), бывшему мужу все равно, никто не страдает, в чем дело?
Повторяем, в системе Торы принцип «не делай зла другим» не работает в отрыве от прочих фундаментальных положений. Ибо он недостаточен. И если вы считаете, что только что приведенный пример про дочь с козлом умозрителен и практически не встречается, то вот вам пример из жизни, вернее, исторически отмеченный закон, по крайней мере Талмуд пишет о нем, как о реалиях своего времени. Разговор идет о бытовавшем в древности запрете продавать мужчину-раба и даже овцу людям, которые могут использовать и того, и другую как объекты сексуальных притязаний. В иудаизме гомосексуализм и скотоложство запрещены, даже если они не причиняют вроде бы никакого вреда всем остальным, не участвующим в этом процессе людям. И мы интуитивно видим, что такой запрет оправдан. Почему?
Дело в том, что, будучи оторванным от остальных моральных требований, принцип «не причиняй зло» лежит в основе идолопоклонства. Твои отношения с идолом никого не касаются. Главное, чтобы ты не переступал границ чужой личной автономии — и все будет хорошо. Но почему-то рано или поздно все системы идолопоклонства разваливаются, причиняя неописуемые страдания людям. Других примеров история просто не знает.
Набор правил поведения лишь тогда может называться настоящей моральной системой, когда отвечает не только на вопрос, что не надо делать, но и на вопрос, что надо делать.
Несоучастник во зле — при многих обстоятельствах выглядит как очень высокая ступень развития личности. Но иногда та же степень характеризует всего лишь черствость души. Понятно, уже хорошо, что человек не доставляет страдания другим, но это называется не быть преступником. Мало! Для мира, в котором мы живет, этого недостаточно. Надо быть человеком, делающим добро. Необходимо быть таким человеком.
Переехавшие в Израиль знают, как высоко ценится участие вроде бы незнакомых людей, которые помогают олим. Мы их называем хорошими людьми. В то время как остальные, не проявившие себя на этом поприще, остаются для нас за границей круга хороших людей. Вы скажите, что за эгоцентрическая система оценок! Но так принято считать: хороший — это тот, кто делает хорошие дела, плохой — это и тот, кто делает плохое, и тот, кто, имея возможность сделать добро, уклоняется от этого.
Причем ни одна из принятых в мире законодательных гражданских систем не может осудить того, кто ничего не делает. Ни суд, ни полиция не обрушатся на нетворящего добро. Он должен исполнять постановления властей и не нарушать запреты, но — творить добро? Считается, что это дело совести каждого. Вы шли по улице и видели, как полуслепая старушка пошла на красный свет? Никто не предъявит вам судебный иск за то, что вы не бросились спасать старушкину жизнь. Но люди вас осудят. Скажут: что ж ты, друг, так странно поступил? И если у вас не найдется достаточно веских причин объяснить свое поведение, они от вас отвернутся. Скажут — он или черствый, никудышный человек, которому на всех наплевать, или даже злодей.
Требовать от законодателей введения законов против черствости не имеет смысла. Всегда есть множество способов обидеть человека неподсудно. Да и сама система законодательства не искореняет равнодушие, хамство, наглость и пр., а занята совсем другим делом: законы стоят на охране порядка, т.е. направлены против плохих поступков, а не инициируют добрые поступки граждан. Может быть, именно поэтому наблюдается всеобщее падение нравов. Мораль деградирует даже в цитадели законности, в Америке. Юридическую систему там год от году пытаются укрепить, а мораль, наоборот, падает. Но поскольку система законности неразрывно связана с моральным климатом страны, то сила закона тоже катится вниз. Ибо не бывает такого, чтобы коррозия этики не затронула тех, кто стоит на охране порядка и нравственных устоев. Судьи, судящие людей за взятки, сами начинают брать взятки. Полиция, борющаяся с преступностью, сами приобретает криминальные черты.
Получается, что, хотим мы или не хотим, система моральных ценностей должна побуждать человека к активному созидательному поведению, должна подталкивать его к добрым делам.
Нам говорят, ну так давайте введем такую систему. Выпишем ряд правил, которые будут запрещать плохие дела и заставлять людей творить только добро. Так и напишем: глава такая-то уголовного права, абзац номер такой-то — всякий кто видит старушку, шагнувшую на проезжую часть под красный свет, обязан оттащить ее обратно, даже если она сопротивляется, иначе он присуждается к заключению сроком на три месяца в колонии облегченного режима с правом ограниченной переписки с теми, кто еще остался на воле… Вы смеетесь. Но попробуйте придумать что-нибудь конструктивное, используя силу гражданского закона, объявив гражданам: наше общество так решило!
Разумную моральную систему нельзя ввести ни по договору (всегда кто-то заявит: а я под вашим документом не подписываюсь), ни голосованием (всегда кто-то скажет: почему я должен выполнять волю большинства?). Общественный договор не может не вступать в противоречие с личной выгодой каждого человека. И когда он в такое противоречие вступает, то, скажите, что побеждает — договор или личный интерес?
Посмотрите, как работают уголовные кодексы. Объявляют: кража наказуема. И насколько объявление помогает? Где кто и когда наблюдал снижение статистики квартирных краж?
Апеллировать к «сознательности» граждан вряд ли стоит. Предположим, мы объяснили всем, что каждому выгодно, чтобы никто не воровал. Все согласятся. И чем больше народу с этим согласится и станет выполнять предложенное правило, тем вольготнее будет действовать вору. Да и только ли явные воры нарушает общественный запрет на воровство? Гражданин, уклоняющийся от уплаты налогов, прекрасно знает, что если все перестанут платить налоги, то общество развалится: не будет социальной помощи малоимущим, рухнет инфраструктура, ибо неоткуда будет взять средства на содержание государственного аппарата с полицией, градостроительством и надзором за природой. Теоретически наш неплательщик с этим согласен, но платить налоги все равно не хочет, считая, что пусть платят другие, но не он. Самому себе или своим друзьям он объясняет так: государство само склонно к воровству, по крайней мере своих граждан оно обкрадывает не стесняясь, причем средства разбазариваются неэффективно, уходя на всякие идиотские проекты и программы, от которых людям ни холодно ни жарко, исчезают в карманах разных казнокрадов, оплачивают существование массы паразитов-бюрократов; казна страны — мешок с дырками; поэтому будем считать, что выпали именно мои деньги, причем у государства и его вороватых чиновников ничего не убудет, никто даже не заметит недостатка моей крохотной суммы в океане общего бюджета, а мне мои денежки помогут больше, чем всему обществу… Так сознание личной выгоды перечеркивает все преимущества общественного договора.
Именно по этой причине преступность во всех без исключения странах растет из года в год. Если изучить график роста преступности в некоторых обществах, то теоретически можно рассчитать дату, когда в будущем все их граждане переедут на постоянное жительство в тюремные камеры. Число правонарушений можно уменьшить только введением драконовских законов, беспощадно карающих каждого, пойманного на месте преступления. Но теперешние общества, наученные опытом тоталитаризма и диктатур, несогласны с установлением подобных законов, ибо ограничения работают только при жестком правлении, которое еще страшнее, чем уличная преступность.
Беда общественного договора сказывается не только в области права. Принятие норм поведения «по голосованию» чревато во многих жизненно важных областях человеческого существования. Мы говорим о самой жизни. Все знают, что убивать нельзя. Все согласны, что самое гнусное преступление совершает тот, кто убивает ребенка. Но что вы скажете об убийстве ребенка, который должен вот-вот родиться? Если защитники идеи абортов считают, что неродившийся плод — еще не человек, то спросим их: в какой момент он становится человеком? Сразу в момент родов? Но что в нем в этот момент меняется? Был макет, заготовка, и вдруг — человек. Что его сделало человеком? Если же нам говорят, что не надо ждать момента родов, а следует зафиксировать в плоде появления первых проблесков сознания, чтобы объявить его человеком, то позвольте поинтересоваться, что понимается под проблесками сознания, — укажите, пожалуйста, конкретный возраст с точностью до дня и часа, мол, до этого момента можно убивать, а после него нет, поскольку перед нами уже человек. До этого конкретного дня, когда он становится личностью, еще разрешено выскрести железным совком его тельце из организма матери, а после — никак нельзя, опоздали. Но тогда от чего этот конкретный день зависит? Неужели дата одна для всех? И последнее: кто устанавливает срок?
Впрочем, давайте зададим один честный и прямой вопрос. Аборт — убийство или нет? Только без привнесения в тему разговора других, пусть очень важных, но уводящих в сторону обстоятельств. Потому что, как нам кажется, убийство не перестает быть убийством, даже если попытаться оправдать его всякого рода важными причинами: нельзя плодить нищету, пора научиться «планировать семью», мы не можем позволить численности населения необузданно расти и т.д. Ведь никому же не приходит в голову обсуждать идею отстрела стариков для обуздания неконтролируемого роста населения земли…
Если все зависит от голосования на всенародном плебисците, то плод рискует так и не родиться. Причем в свое оправдание люди могут сказать только одно: такова наша мораль на сегодня. Но раз такова наша мораль, то почему мы судим нацистских преступников? Они всегда могут заявить на суде: такова была наша мораль на тот момент, когда мы убивали людей в лагерях. Однако мы им возражаем: это не мораль, а аморальность! Почему? Что нам дает право так говорить? Ведь это и есть договорное право в действии!
Промежуточные выводы:
не работает система по принципу «не делай зла другому»,
не работает допущение об отсутствии абсолютной морали, ибо в противном случае мы не можем предъявить объективного обвинения ни одному преступнику, включая Сталина, Гитлера и прочих людоедов,
нельзя придумать один общий свод законов для всех времен и цивилизаций.А теперь займемся упражнениями. Их будет два, и оба проведем как мысленные эксперименты. Первое упражнение очень простое. Подойдите к человеку или повернитесь к соседу в аудитории и… Только, повторяем, мысленно, а не в реальности. Подойдите к человеку и оскорбите его. На подготовку даются две секунды. Оскорбите словами, жестом, чем угодно, только не путем физического воздействия. Задание, повторяем, теоретическое. Его надо так задеть, чтобы он вам поверил, чтобы по-настоящему расстроился. Многие говорят: нет проблем. Тогда чуть усложним упражнение: надо сделать так, чтобы на какие-то ваши действия или высказывания обиделся человек из другой культуры. Скажем, древний ацтек. Он русской речи не понимает, впервые приехал в ваш город, ничего о европейцах не слышал. Дерзайте, проявите творчество, заденьте его до глубины души, чтобы больше в наше пространство и время ни ногой!
Большинство людей предлагают смерить незнакомца презрительным взглядом, плюнуть перед ним на землю и прошипеть что-нибудь злобное — чтоб если не словами, то тоном и жестом потрясти бедного путешественника.
И тут же сразу — новое упражнение, последнее. Тоже на уровне мысленного эксперимента. Хотя можете провести его и реально. Скажите своему соседу или тому же ацтеку что-нибудь приятное. Посмотрите на него как-нибудь доброжелательно. Короче, поднимите ему настроение. Ведь он, смотрите, как напряжен, сидит в незнакомой обстановке, совершенно потерялся, всего боится. Приободрите беднягу!
Второе задание люди выполняют тоже очень просто и стандартно: они улыбаются, проявляют доброжелательность — лицом и жестами, говорят мягким голосом, даже тоном подчеркивая свое расположение.
В первом случае мы как бы заявляем: ты мне несимпатичен, я презираю тебя, знай, что я тебе не друг. Во втором случае мы даем понять: ты мне симпатичен, я твой друг и хочу сделать тебе только хорошее, можешь рассчитывать на мое особое к тебе отношение.
А теперь внимание. Смотрите, мы все разные. Разные как личности. А иногда и разные как представители непохожих культур. Но никакие различия не мешают нам в любой ситуации, самой спонтанной и экстренной, сделать человеку хорошо или плохо. Причинить ему боль или радость. Сделать его другом или врагом. О чем это говорит? О том, что во всех нас есть нечто общее. И это общее нас объединяет, позволяя судить друг о друге как о людях, совершающих хорошие или плохие поступки.
Психотерапевты лечат людей независимо от их принадлежности к разным расам или культурам. Ни национальность, ни «страна исхода» здесь не играют никакой роли. Кстати, именно психотерапевты заметили, что механизмы, ответственные за установление межличностных контактов, для всех людей одинаковы. В каждого из нас как бы вставлен некий унифицированный аппарат, который умеет однозначно «считывать» чужое поведение.
Но если во всех людях заложено нечто общее, то почему бы не смоделировать такую систему морали, которая бы поощряла добрые поступки и ограничивала плохие? Давайте попытаемся. Причем будем использовать знания психологии. Возьмем для начала два принципа, два моральных императива — первый из категории «не делай», второй «делай».
Запрещающий принцип дадим в форме, для всех понятной и приемлемой: «не причиняй боль словами». (Хорошо бы вообще не причинять лишней боли, не только словами, но пока ограничимся болью от слов, что тоже, согласитесь, не мало.) Хороший этический принцип, почти все мы с ним солидарны. Обращаемся к аудитории и спрашиваем: можно ли перевести этот принцип на другие языки? Поняли бы его люди, жившие в древности? Или это только нам кажется, что он очевиден? Обычно половина участников обсуждения отвечают, что поняли бы, другая сомневается: кто их знает… Тогда мы предлагаем тому же залу обсудить другой принцип, позитивный, предписывающий, из категории «делай»: «люби своего ближнего, как любишь самого себя». И снова спрашиваем: можно ли его, опустив сложности культурных барьеров, объяснить на других языках? На этот вопрос аудитория, как правило, отвечает: несомненно. Если же кто-то и здесь проявит сомнение, мы ему напомним, что эти слова стали известны человечеству более трех тысячелетий назад — и весь мир их понял. Другое дело, не все приняли этот принцип на вооружение, но понять смогли все без исключения.
Вот мы и нашли нечто общепонятное, то, против чего никто не выступает, хотя бы потому, что приятно, когда тебя любят… Два упомянутых нами принципа записаны в Торе, данной евреям тридцать три столетия назад. Записаны на иврите, так что не надо переводить их на другие языки, они давно переведены, в том числе на русский. Кроме этих двух моральных установок в Торе нашли место еще более шести сотен идей: не убивай, не кради, не ставь камня перед слепым и т.д. Все они представляют собой прямые указания — что надо делать и чего делать нельзя. Прямые указания «делай» нужны для того, чтобы человеку было хорошо. Запреты «не делай» нужны для того, чтобы ему не было плохо.
Итак, отправившись на поиски возможности построения единой для всех людей оптимальной системы поведения, мы пришли к некоторому положительному результату, преодолев по дороге препятствие, которое можно выразить в виде утверждения: все люди разные. Только что мы убедились, что в разных людях присутствует некое общее начало. Есть еще одно препятствие: разнообразие эпох, культур и индивидуальных ситуаций. Оно тоже вполне преодолимо, если отметить, что не только в людях есть нечто общее, но общая часть обнаруживается и во всех мыслимых ситуациях личностного и общественного плана. Это так называемые ситуационные архетипы, первичные образы.
Например, существует запрет: не кради! Наша система не обязана конкретизировать, к какому объекту относится этот предикат. Вообще ничего не кради! Но уже с запретом «не причиняй другим людям убыток» намного сложнее. Ведь убыток можно причинить руками или своим имуществом. Руками — это терроризм, с ним все понятно. Но что означает «не причиняй убытка имуществом»? Мой козел пошел в чужой огород и съел там всю капусту, я отвечаю за убыток? Мне говорят: конечно. А если кто-то принес мешок капусты, поставил его перед моим козлом, мирно пасущимся рядом с моим домом, и отошел на секунду? (Помните, «не ставь камня перед слепым»?) Я снова за него в ответе? Так можно нагнать страху на любого человека, который отныне от своего рогатого имущества не будет отходить ни на минуту. Но если я не отвечаю за съеденную им капусту из беззаботно брошенного мешка, но отвечаю за уничтоженный огород, то где граница ответственности? Обо всех таких основных положениях говорит наша универсальная система. И все они логически вытекают из природы человека, из его отношения к своему и чужому имуществу. Люди, не сведущие во всех этих тонкостях (а их надо учить, ибо они записаны в Талмуде и в комментариях к нему), обычно соглашаются с их разумностью и логичностью. Они сразу признают в них справедливость.
Ситуаций много, но все они вполне сводимы к основным. В области убытков, причиненных имуществом, они (на языке Торы) называются «огонь», «яма» и «бык». «Огонь» — это оставленное без присмотра имущество, имеющее свойство передвигаться под воздействием обычных сил (типа ветра), что может привести к порче чужого добра (например, огонь от непотушенного костра достиг чужой скирды). «Яма» — это опять-таки имущество, оставленное в месте, принадлежащем всем, там ходят люди и скот, они могут в эту «яму» упасть. «Бык» — это рога (бодается), зубы (ест) и копыта (топчет).
Классификация разработана с величайшими подробностями и работает превосходно! Так, что в каждом конкретном случае надо лишь установить принадлежность к определенному типу и посмотреть, как его характеризует наша система (кто за что ответственен и почему). Но и здесь остается часть, которая передана людям, — дальше, мол, сами решайте. Так, устанавливая выплату за тот или иной вид убытка, система ничего не говорит о ценах. К примеру, закон требует: будь честным в торговых сделках. Это означает, что цена, запрашиваемая торговцем, не может превышать некоторой верхней границы цен на данный вид товаров или услуг. Все, что выше допустимых границ, называется мошенничеством, торговым обманом. Верхняя граница (скажем, средняя цена плюс одна шестая от нее) устанавливается законодателем, но рыночные цены находятся всецело в руках общества (или в руках рынка, что одно и то же)…
Теперь, поскольку мы выяснили, что, во-первых, во всех людях есть нечто общее, их объединяющее, и во-вторых, все ситуации можно свести к основным, то не остается никаких препятствий для построения единой абсолютной системы.
Но прежде, чем такой системой заняться, давайте вспомним, где мы с вами воспитывались. Извините, но этот вопрос тоже важен.
Мы с вами — пост-советские люди. Нас долго учили тому, что мораль эволюционирует вместе с обществом. Дескать, нормы поведения преодолевают сложный и извилистый путь, приспосабливаясь к нуждам людей и стремясь к определенному оптимуму, устанавливаемому для каждой эпохи.
Простите, но все это ложь. Нас с вами обманули. Существует, оказывается, система, которая «работает», начиная с глубокой древности. Вспомним еще раз цитату из Сенеки: «Обычаи этой… расы стали иметь такое влияние, что их принимают во всем мире…» Смотрите, это не мы выдумали, готовясь к лекции: принимают во всем мире! Понимают и признают. Уже тогда, две тысячи лет назад (если говорить об эпохе древних римлян), поняли и признали. Идеи Торы принял весь мир — пусть в облегченном виде, как «откровения» христианства или мусульманства, но главные идеи в них те же: не убивай, не кради, не прелюбодействуй. Тысячи лет они известны евреям. Последние две тысячи лет большинству народов эти принципы постоянно вбиваются в голову: праведниками — силой убеждения, правителями — при помощи меча и огня. Медленно, но система завоевала всеобщее признание. Когда ею пользуются, она работает и дает положительные результаты. А нам с вами семьдесят лет внушали, что общества вырабатывают свои моральные системы путем проб и ошибок, т.е. мораль эволюционирует. Более безобразной лжи трудно сочинить.
Откуда, кстати, эта ложь взялась? И с чего бы ей вообще было взяться? Приводим еще одну цитату. Скажите, кто ее автор? (Подсказка: она дана не в переводе, а на языке оригинала.)
Всякую там нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем… Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы и пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата.
Другими словами, что мы считаем полезным нашей борьбе, то и делаем. Ленин на III съезде комсомола.
Коммунисты, рвущиеся к власти и насаждавшие свое понимание смысла жизни, отлично знали, что мораль — одна из самых чувствительных точек человеческого существования. Одна из самых болевых точек. Поэтому, если требования морали не отменить, то никто за их лозунгами не пойдет. Ведь с какой идеей пришли в мир большевики? Всеобщее равенство и счастье. Никто не против этих вещей, но как их достичь? Очень просто, отвечают: «Весь мир насилья мы разрушим». И здесь наступает тонкий момент. Как это разрушим? Разве можно насилием искоренить насилие? И если даже можно, то в процессе такого разрушения в кого выродимся мы сами? В результате новый призыв в разрушению рисковал остаться непонятым. Как можно уничтожать врагов революции (лишь за то, что они живут в приличной квартире, а не в хлеву), когда известно, что нельзя не только убивать, но и причинять любое зло? Ибо человеческая жизнь священна! Поэтому большевикам ничего не оставалось, как прийти к людям и объявить, что, дескать, с сегодняшнего дня у нас новый подход к человеческой жизни, в частности, и к морали, в целом.
Большевики оказались дарвинистами не в меньшей степени, чем фашисты. (У тех, правда, не было равенства, но да и у этих равенство весьма относительно — равенство нищих и угнетенных.) Мораль эволюционирует — провозгласили они. Причем самая совершенная мораль может быть только у самого совершенного общества. Отсюда следует, что самая совершенная мораль — у коммунистов. Вот это и принялись вбивать в головы людей, используя весь имеющийся аппарат власти. По существу, никакой другой задачи у аппарата и не было — только насаждение своей коммунистической морали и уничтожение морали Торы, многие положения которой давно стали общечеловеческими.
Вот эти, извините, этические воззрения мы с вами и унаследовали. Вернее, нам им привили насильно. И мы с ними сжились!
Но вот что интересно. Все мы знаем о Нюрнбергском процессе, на котором судили фашистских главарей за «преступления против человечества», так гласила формула обвинения. Подразумевалось, что их судит само человечество. Но формально обвинение было предъявлено — опять-таки от имени всего человечества — представителями двух вошедших в антигитлеровскую коалицию лагерей: плюралистами-демократами (США и их европейские союзники) и коммунистами (Россия). Победители судили побежденных. На основании каких законов они их судили? Это очень любопытный вопрос. Ведь мы только что с вами выяснили, что, не имея единой для всех шкалы поведения, нельзя сказать, что кто-то преступно себя вел. Мы скажем ему: ты поступал нехорошо. А он ответит с вызовом: это вы так думаете, что нехорошо, а по-моему, очень даже хорошо! И если мы его все-таки осудим, то получится, что мы использовали силу. Грубую физическую силу. Нарушив один из принципов: сильный не должен обижать слабого, если на его стороне нет ничего, кроме силы. А у американцев и русских ничего, кроме силы, не было, так как немцы говорили: у нас другая мораль, отличная от вашей, пропитанной милосердием…
Как могли объединиться демократы с недемократами в одну судебную коалицию на Нюрнбергском процессе? На какой общей платформе они стояли, вот в чем вопрос. Должны же были у них быть какие-то общие принципы в области нравственности. Мы только что показали, что настоящий плюрализм вообще не может никому предъявить обвинения. А у коммунистов — одна мораль, классовая: что им выгодно, то и будут делать.
Оказывается, общую платформу они нашли. Две системы мышления, столь разные по своим подходам к справедливости, обнаружили единство в этом вопросе. Объединило их международное право. Законы этого права, принятого всеми странами, если не для внутреннего пользования, то, по крайней мере, для удобств международного общения, давно известны. Разработал их известный английский юрист Джон Селден (1584-1654). Основал на так называемом естественном праве, т.е. на положениях, присущих всем людям. А естественное право откуда взялось? Цитата из Селдена:
Сегодня слово естественный в юрисдикции означает, что (по мнению, верованиям и традиции евреев, а также по мнению авторитетных ученых) принято как нечто, общее для всех, как мировой закон, как закон для всех стран и времен… с самого Творения мира, как то, что было установлено для всего человечества Творцом всего сущего, одновременно раскрыто, сообщено и предписано. Это то, что евреи называют Законами сыновей Ноаха.
Оказывается, естественное право исходит из Законов сыновей Ноаха. Селден был хорошо знаком с еврейским законом. На нем он и основал свою концепцию международного права. Его центральная работа, откуда мы взяли цитату, буквально переполнена примерами применения еврейского закона в жизни народов мира. Как видим, он считал, что Законы сыновей Ноаха являются естественным правом для всех людей.
Любопытно, все человечество, оказывается, давно живет по Законам сыновей Ноаха, а нам, в нашу бытность советскими людьми, одним из отрядов потомков Ноаха, забыли об этом сказать!
Выходит, что общечеловеческие ценности все-таки существуют. И они — совсем не то, что получается в результате «проб и ошибок». Эти ценности были принесены в мир евреями, т.е. нами, нашим народом — за что кто-то нас любит, а кто-то ненавидит или завидует. Эволюция тут ни при чем, люди живут вовсе не по законам природы, где сильный побеждает слабого. Вернее, они могут попытаться применить этот принцип в действии, но судиться при этом будут в согласии с совсем другими установками. В согласии с законами справедливости и милосердия, где насилие над слабым считается преступлением.
Эти законы справедливости ценны тем, что не являются некой условной договоренностью между людьми. Они отражают саму сущность человека и его природы, внутреннюю структуру личности, которой обладают все люди без исключения и что объединяет их в одну общность, давая возможность сотрудничать и понимать друг друга. Без них не было бы взаимопонимания и общения. А следовательно, не было бы людей.
Универсальные принципы не зависят от осознания их человеком. Но, поскольку мы наделены свободой выбора, то наше осознание является важным компонентом работы любой моральной системы. Поэтому можно сказать, что работа этих принципов, их эффективное функционирование держится на осознании каждым из нас их полезности и целесообразности. Ибо то, что в системе договоренности формулируется как польза для общества, в системе, данной Творцом, формулируется как польза для самого человека. Не просто для общества, а уже через него — для человека. Нет, прямо для человека.
Выразим это в обычных словах. Система общественного договора: воровать плохо для общества. Структура иудаизма: воровать плохо в первую очередь для самого вора.
Почему для вора, а не для обкраденного этим вором общества? Потому что опыт раввинской мудрости, которому много столетий (что подтверждается, кстати, практикой сегодняшних психотерапевтов), показывает, что действия, совершаемые человеком, накладывают отпечаток в первую очередь на него самого и лишь потом на общество. Человек — это то, что он делает. Нас формируют наши дела, слова и мысли. Совершая поступок, мы создаем самих себя. А значит, говоря о морали, мы поднимаем разговор не об «общественном договоре», а о самих себе. О своем долге перед собственным существованием. О миссии, для выполнения которой каждый из нас появился на свет.
Итак, мы убедились в необходимости оптимальной моральной системы и даже выяснили, что она существует. Теперь давайте рассмотрим ее основные положения. Они, казалось бы, общеизвестны. Это Десять заповедей и Семь законов Сыновей Ноаха. Можете ли вы их перечислить?
ЧАСТЬ 2. ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ
Первая заповедь
Один еврей, считающий себя атеистом, при встрече с раввином гордо заявил: «Ребе, я тоже придерживаюсь Десяти заповедей!» Раввин посмотрел на него и спросил с улыбкой, соблюдает ли он шабат, еврейскую субботу. Атеист несколько растерялся: «Хорошо, я придерживаюсь не Десяти, а девяти заповедей!» Раввин снова спросил: «А как насчет Первой заповеди, которая гласит, что надо признать роль Творца в мире?» На это наш просвещенный атеист уже совсем неуверенно ответил: «Ладно. Но оставшиеся восемь для меня уж точно нерушимы»…
Что мы знаем о значении фундаментальных моральных принципов? Еще вчера можно было сказать, что неосведомленность в еврейской традиции — не наша вина, а наша беда. Сегодня такая ссылка уже менее оправдана. Знания стали доступны. А поэтому надо знать!
Итак, Первая заповедь.
Что на самом деле произошло у горы Синай?
Первая заповедь гласит: «Я — Всевышний, твой Б-г, Который вывел тебя из земли Египта, из дома рабства».
Странная формула. Каждый знает, что заповедь должна что-то повелевать или запрещать в однозначной категорической форме. Здесь же простая констатация факта. Всевышний как будто представляет Себя: Я такой-то, который сделал то-то.
В чем смысл этой заповеди?
Прежде чем получать заповеди, рекомендации и советы, мы должны знать, кто их дает. Поэтому первая заповедь формулируется не как инструкция, а в форме декларации Существования такого Авторитета. Великий мудрец и ученый Рамбам (жил в XII веке) писал, что первая заповедь призывает нас знать, что Всевышний существует. Именно знать, а не верить. Она обязывает нас ознакомиться с определенным объемом информации, на основе которой мы приходим к выводу: у Вселенной есть Создатель. Пренебрежение этой информацией, отказ учитывать ее будет иметь для человека негативные последствия.
Правда, здесь возникает другой вопрос. Почему Всевышний представляется таким странным образом: «Я — Всевышний, твой Б-г, Который вывел тебя из земли Египта»?
Ведь если Он хочет сказать, что у мира есть Один и Единый Творец и что этим не стоит пренебрегать, естественнее было сказать: «Я — Всевышний, Который сотворил мир и ежесекундно его поддерживает». Ведь Сотворение мира было куда более грандиозным событием, чем чудеса Исхода, носившие относительно локальный характер.
Кроме того, логично спросить: если Всевышний вывел меня из Египта, то кто меня туда завел? Кто-то другой? Иными словами, предлагаемая формула еще не означает, будто Всевышний управляет всем.
На это есть традиционный ответ. У процесса Творения не было свидетелей, а за сверхъестественным побегом еврейских рабов из Египта, крупнейшей империи того времени, наблюдало со страхом и восхищением все человечество, в том числе и люди, к которым обращается Творец, ибо именно они участвовали в Исходе и последующем даровании Торы.
Поэтому в своей исходной заповеди Всевышний говорит евреям: «Я забочусь о вас, Я вас люблю, Я вывожу вас на свободу!» Ответ хороший и понятный, но он не вполне удовлетворяет нас. Конечно, хорошо, когда Творец мира нас любит, но почему мы обязаны верить, будто Он — един, всесилен, всеведущ, бесконечно добр, причем не только к евреям в момент Исхода, но и ко всем другим людям, всегда и везде?
Еще менее понятны обстоятельства, при которых эта заповедь была дана.
В Торе сказано, что ее услышали все евреи сразу. Случилось это, как известно, у горы Синай на пятидесятый день после выхода из Египта. Как это происходило? Представьте себе два-три миллиона человек, стоящих у горы. Все они четко услышали произнесенную фразу, одинаково поняли ее, сразу и без разногласий (это евреи-то!) поверили и обязались исполнять, передали эту заповедь своим детям, чтобы те передали ее своим детям, и так до наших дней.
Сегодня, когда популярные музыкальные ансамбли выступают на стадионах, вместимостью до 100-120 тысяч зрителей, даже самая совершенная звукоусилительная техника не обеспечивает четкой слышимости для дальних рядов. Тогда же, у горы Синай с ее в 20-30 раз большей аудиторией, люди не просто услышали голос — они настолько испугались его «громкости», что попросили Моше взять на себя роль «диктора». Более того, Синайское откровение настолько глубоко врезалось в генетическую память евреев, что они во все времена были готовы присягнуть ему на верность даже под угрозой неминуемой смерти.
Для того чтобы лучше понять смысл и значение Синайского откровения, обратимся к истории из жизни великого кабалиста Аризаля (рабби Ицхака Лурии), жившего в XYI веке в Цфате. Когда Аризаль начал преподавать кабалу, некоторые европейские раввины не на шутку встревожились: не открывает ли он слишком много из тайного учения, не сообщает ли то, что нельзя сообщать?
Чтобы рассеять опасения коллег, Аризаль послал в Европу одного из своих учеников. Тот прибыл в город, главный раввин которого особенно резко критиковал Аризаля за преподавание кабалы. Узнав в госте ученика цфатского мудреца, раввин пригласил его к себе на субботнюю трапезу. Во время застолья началось, как водится, обсуждение недельной главы Торы. В ту неделю читали первую главу книги Берешит. Хозяин начал рассказывать о Сотворении мира, и все присутствующие, затаив дыхание, слушали его мудрые пояснения к священному тексту. Только гость из Эрец-Исраэль не проявлял никакого интереса: ему было скучно. Заметив это, главный раввин понял, что перед ним большой знаток Торы, и решил углубить свой комментарий специально для гостя. Присутствующие восторженно ловили каждое слово мудреца, но посланник Аризаля выглядел все таким же безучастным. Уязвленный хозяин стал «копать» еще глубже; в рассказе заиграла каждая буква Торы; каждое слово раскрывало свои загадки, доставляя несравненное интеллектуальное наслаждение слушателям. Всем, кроме гостя. Тут рав не выдержал и прямо спросил его: «Разве вы не так изучаете Тору в Цфате?» — «Нет, не так», — последовал ответ. «А как?» — Ученик Аризаля, сидевший напротив хозяина, посмотрел ему прямо в глаза и медленно, с паузами стал говорить: «Берешит бара Элоким эт ашамаим веэт аарец». То была первая строчка Торы: «В начале создал Всевышний небо и землю». Когда гость произнес слово берешит, рав задрожал всем телом; на слове бара он сильно побледнел, и его лицо покрылось испариной; после Элоким он едва не упал со стула, потеряв на миг сознание. Едва выслушав первую фразу и уже находясь в полуобморочном состоянии, хозяин отчаянно махнул рукой: «Прекрати!» И немного придя в себя, спросил нетвердым голосом: «Значит, вы так учите Тору с Аризалем?» — «Да, именно так». Вопросов больше не было.
Что произошло на самом деле? Гость не просто выговаривал священные слова. Овладев сознанием рава, он фактически провел его по процессу Творения, устроил нечто вроде экскурсии в ином измерении при вполне реальном восприятии. Рав пережил первые моменты образования Вселенной; знания перестали быть умозрительными, как раньше; они превратились в его жизненный опыт.
Возможен ли подобный опыт сегодня?
Традиция утверждает, что все евреи стояли у горы Синай и слушали Десять заповедей. Это переживание хранится в подсознании у каждого из нас. Хотя каналы к нему часто бывают заблокированы, при определенных условиях его можно вспомнить и воссоздать. Одним людям это легче, другим труднее. Во всяком случае, некоторым психологам уже в наше время удается возвращать своих пациентов-евреев через гипноз к Синайскому откровению. Люди вспоминают события 3300-летней давности, заново их переживают.
Синайское откровение — это не абстракция, не умозрительная идея, а глубоко внутренний, индивидуальный опыт каждого из нас, не выдумка, а реальность, хотя многие пока не в состоянии осознать ее.
Теперь вернемся к формулировке первой заповеди. Прежде чем сообщить, что «Я вывел тебя из земли Египта», Всевышний называет себя по Имени: «Я — Всевышний, твой Б-г».
Что такое Имя Создателя? Что такое имя вообще? Имя выделяет человека, предмет, явление; характеризует его сущность. У Всевышнего несколько имен, каждое из которых проявляет одно из Его качеств в нашем мире, хотя истинная суть Творца остается скрытой от нас. Точно так же, называя человека по имени, мы невольно представляем его внешний облик, выражение лица, походку, жесты, но не духовную структуру. Когда Создатель произносит Свое Имя, Он открывает людям одно из присущих Ему качеств.
В первой заповеди Всевышний произносит два Своих Имени. Первое из них — hашем, четырехбуквенное Имя. Оно проявляет Его трансцендентную сущность. Через него мы узнаем, что Всевышний присутствует везде и всегда, что все существующее — это часть Всевышнего, а значит, наш мир не может существовать ни мгновения без Его поддержки, ибо Им сотворены не только вся материя, но время и пространство. В первом Имени Всевышнего выражено Его милосердие и забота о нас.
Второе Имя — Элоким, что означает силу, которая поддерживает законы вселенной, распределяя энергию таким образом, что каждый элемент получает ту порцию, которая необходима для его существования и для сбалансированного функционирования всей системы в целом. Это Имя, поддерживающее законы природы, ассоциируется с мерой справедливости, т.е. рационального распределения энергии «по справедливости». (Например, если бы солнце светило ярче, то оно сожгло бы все живое; а если бы светило слабее, то жизнь на земле прекратилась бы от холода.) Духовное управление комплексом сил и явлений, поддерживающих жизнь и обеспечивающих наши повседневные нужды, — это и есть Элоким.
А теперь вернемся к горе Синай. Когда Всевышний произнес слово Анохи («Я»), оно прозвучало в каждом человеке, внутри каждой клеточки его организма; оно зазвенело в самом воздухе, затрепетало в растениях, камнях, в каждой пылинке, заполнило собой всю вселенную. Когда же Всевышний произнес свое первое четырехбуквенное Имя, обозначающее трансцендентность, каждый человек почувствовал, что материальные ограничения иллюзорны, и осознал, что все сущее непрерывно поддерживается из Единого Источника. В этот момент душа каждого коснулась Б-жественной вечности и бесконечности и вышла за материальные рамки.
На доступном нам языке это означает — смерть. Да, именно смерть, ибо выход духовной сущности из материи и есть умирание.
В тот момент, когда евреи слушали Творца, у них сместилось восприятие: в процессе духовного возвышения звуки стали зримыми, а зрительные образы слышимыми. Сегодня такого состояния можно добиться лишь на высоком уровне медитации, когда наступает единство и взаимообмен ощущений, порожденных приближением к Единому Источнику.
Затем Всевышний произнес второе Имя — Элоким и тем самым наглядно показал евреям, что все законы природы, регулирующие вселенную, проистекают из того же Источника. В этот момент души вернулись в свои тела: люди «воскресли».
Потом Он сказал: «Который вывел тебя из земли Египта, из дома рабства», — и люди поняли: Он любит нас, заботится о нас.
Теперь мы начинаем яснее видеть картину того, что в действительности произошло на Синае, когда Всевышний давал евреям Свою Первую заповедь. Столь потрясающий опыт, такое яркое откровение не оставляли места для сомнений; они «убеждали на все сто, двести процентов», на многие века вперед.
Одна из проблем светского человека состоит в том, что он пребывает, главным образом, в пределах материального мира. Внутренний мир почти закрыт для него. Он знает вселенную с мириадами звезд и галактик, но лишь вне себя. Для религиозного, точнее, знающего человека открывается такое же пространство внутри него самого — целый мир со своими законами и взаимосвязями. Это отнюдь не фантазия, а такая же реальность, как и внешний мир, ибо мир внутренний познаваем, он может быть воспроизведен, в нем сконцентрирован коллективный опыт поколений.
Те из нас, кто имеют опыт и светской, и духовной жизни, могут подтвердить, что мир светского человека необычайно сужен и гораздо менее рационален, так как половина реальности остается для него отрезанной. Многие люди не только не понимают глубинных механизмов тех или иных эмоций, но даже научились не чувствовать самих эмоций. Психологам приходится часто слышать от пациентов, что те интуитивно получают очень ценную информацию, но не доверяют ей, из-за чего очень страдают. Так не лучше ли попробовать разобраться, откуда берется эта информация? Ведь, как устроен радиоприемник, знают далеко не все, но все знают, как включать его и настраивать. О своем организме и внутреннем мире мы часто и этого не знаем.
Изменения в нашем внутреннем мире порождают изменения и во внешнем мире, ибо оба эти мира тесно связаны друг с другом. Такую связь каждый из нас тоже подсознательно ощущает. В наших силах осознать, систематизировать этот опыт — чтобы целенаправленно управлять им. Ключ от потайной двери в наших руках.
В ряду еврейских заповедей есть такие, которые не ограничены ни временем, ни пространством, которые просто впитываются душой и таким образом выполняются. Рассмотренная нами Первая заповедь — одна из них.
В те мгновения, когда человек сосредоточенно думает о присутствии Всевышнего, здесь, сейчас, с ним, он выполняет эту заповедь. И наоборот, когда его мысли возвращаются в мир хаоса и случайности, заповедь остается невыполненной.
В древности у евреев существовали школы пророков, где людей готовили именно к такому контакту. Ибо контакт со Всевышним доставляет человеку глубочайшее и подлинное счастье, делает его жизнь максимально осмысленной.
Итак, мы видим, что для выполнения Первой заповеди нужно знать о Его существовании и сделать это знание составной частью своего душевного опыта.
Вторая заповедь
Обойдемся без посредников
Продолжаем знакомиться с Десятью заповедями, составляющими основу еврейского мировоззрения.
В прошлой раз обсуждалась первая заповедь «Я — Всевышний, твой Б-г…», которая подразумевает необходимость получения знаний о мире, т.е. о том, что мир был создан, что есть Тот, Кто его создал, и что вся вселенная, каждая ее частичка ежесекундно получают жизненную энергию из Единого Источника, от Творца.
Сегодня у нас Вторая заповедь. Она звучит так: «Да не будет у тебя иных богов, кроме Меня. Не делай себе изваяния и никакого изображения того, что на небе наверху, того, что на земле внизу, и того, что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я — Всевышний, твой Б-г, Ревнитель, за вину отцов карающий детей до третьего и четвертого поколения, тех, кто ненавидит Меня; и творящий милость на тысячи поколений любящим Меня и соблюдающим Мои заповеди» (Шмот 20:3-6).
Теперь становится ясно, почему Десять заповедей называются у евреев Десять речений (асерет адиброт). Ведь на самом деле здесь их больше десяти. В одном только речении «Да не будет у тебя иных богов…» содержатся сразу несколько заповедей: не верить в других богов, не делать рукотворных идолов — их изображений и изваяний, не поклоняться им ни в каких формах — ни в традиционно принятых, ни в изощренно-экзотических.
Это очень важная и строгая заповедь, много раз повторяющаяся в Торе. Она — одна из трех заповедей, о которых сказано: умри, но не делай. (Две другие — запрет убийства и прелюбодеяние.)
Сразу же возникает вопрос. Известно, что Тора была дана не только поколению, вышедшему из Египта 33 столетия назад. Она дана всем людям на все времена, в том числе и нам с вами, живущим сейчас. О каком идолопоклонстве можно говорить сегодня? С древними примитивными народами все понятно. Но мы же современные люди. Люди XX века обычно говорят: «Мы, конечно, не праведники. Но поклоняться столбу, камню или изваянию? Нет, увольте». Многие из нас так уверовали в свое превосходство над людьми, жившими в прошлой эпохе, что даже не пытаются осмыслить ситуацию.
Технический прогресс, особенно в последние 100-150 лет, для всех очевиден и бесспорен. Но в духовном плане положение иное. Наши далекие предки, жившие в гораздо более размеренном темпе, не отвлекались теориями о том, что от жизни надо получать всё и сейчас. Они жили не внешней жизнью, как мы ныне, а намного чаще нас и глубже заглядывали в себя. Известно, к примеру, что йоги с древних времен обладали более совершенными знаниями об управлении человеческим организмом, чем современные врачи и физиологи. Подобными знаниями обладали многие народы, а некоторые еврейские школы становились ориентиром и предметом подражания для всего Востока. В те эпохи люди гораздо лучше нас знали, что Творец Един и что Он управляет миром. Они видели, ощущали Его духовную энергию и умели ею пользоваться, как сегодня мы пользуемся, например, солнечной энергией. Мы многое утратили из их опыта.
Но у наших предков была другая проблема: возможность легко получать и использовать духовную энергию через «посредников», отвлекало их от факта существования Единого Источника и от поиска постоянного контакта с Ним.
Наш современник подхватил и развил это заблуждение. Он трезво рассуждает: «Создатель, возможно, и существует, но что мне до этого, если все жизненные блага я получаю из других источников? Нужно зарабатывать деньги, обзаводиться связями, женой, друзьями, собакой, наконец».
Постепенно люди забывали о Едином Источнике всего сущего и стали наделять своих кумиров абсолютным, самостоятельным могуществом.
Атеизм — лишь логическое завершение процесса. Такой подход оказался еще и выгодным. Если в мире несколько сил, которыми я могу манипулировать, то, значит, я управляю миром. Я становлюсь богом… Конечно, как вы понимаете, речь здесь идет только о древних примитивных людях. К нашей эпохе эти слова совсем не относятся.
Но, кроме поклонения мне, любимому, что еще произошло с идолами и идолослужением? Идолы не исчезли, а лишь приняли новые формы. В универсальном смысле идол — это все, что из средства приближения к Всевышнему (т.е. повышения духовности) превращается в самоцель, в высший самодостаточный идеал.
Современные идолы нам хорошо известны, хотя мы не задумываемся над их особенностью. Самые распространенные вещи, из которых делают идолов — это деньги, власть, свобода, демократия, государство и т. д. Кратко рассмотрим некоторые из них. Начнем с самого расхожего, с денег.
Деньги — это богатство. В самом богатстве иудаизм, в отличие от других религий, не видит ничего плохого. Наши праотцы Авраам, Ицхак и Яаков были очень богатыми и одновременно очень праведными людьми.
Но в деньгах, вернее, в их покупательной способности скрыта огромная энергия. Имея много денег, можно накормить бедных, построить дома и школы, финансировать важные медицинские исследования, которые спасут тысячи жизней, и т.д. Короче, деньги, использованные по назначению — это большое благо. Но они же — и большая ответственность. Ибо деньгами надо уметь правильно (и главное, праведно) распоряжаться.
К примеру, Тора вменяет нам в обязанность отдавать десятую часть дохода на общественные нужды. В расчет берется средний заработок. Это не милостыня, не благотворительность. Это то, что изначально нам не принадлежит, но дается Создателем для того, чтобы мы научились давать, приняли участие в справедливом распределении ресурсов. Цдаку выделяют на помощь бедным, больным ради поддержания социальной гармонии в обществе. На протяжении веков десятина поддерживала еврейские общины, разбросанные по всему миру, обеспечивая их финансовую независимость от стран, внутри которых они жили. Иллюстрация: много лет назад одному известному раввину рассказали о старике, который умер от голода. Рав сокрушенно покачал головой и заявил: «Нет, он умер от гордости», — т.е. не захотел просить других о помощи.
С другой стороны, нет нужды объяснять, как деньги и материальные блага могут превратиться в предмет поклонения и цель жизни.
Другой распространенный идол — власть. Подобно деньгам, власть дана нам как для усовершенствования окружающего мира, так и для того, чтобы эффективно и творчески проявлять свои способности. По мере того как молодой специалист продвигается по служебной лестнице, его власть, сфера ответственности и возможности самореализации расширяются. Став директором компании, он не только принимает важные решения, которые влияют на судьбу многих людей, но и максимально полно раскрывает свой личный потенциал. Это нормальный процесс, идущий на благо человека и общества.
Но когда власть становится самоцелью — это уже идолопоклонство. Некоторые люди стремятся к власти не для реализации своих способностей, а для преодоления скрытого чувства неполноценности, для «укрепления уважения и самоуважения». Другие боятся утратить контроль и поэтому хотят расширить его. Но как ни парадоксально, чем больше зона их контроля, тем она уязвимее, тем легче им потерять власть, частично или всю целиком. Стремление к расширению власти становится навязчивой идеей. В обоих случаях людьми движет не только тщеславие, но и растущее чувство неуверенности, страха. От этого комплекса, ведущего иногда к тяжелым последствиям и страшным преступлениям, невозможно избавиться даже путем достижения абсолютной власти.
Важная закономерность: идолы никогда не приносят длительного удовлетворения тем, кто им служит.
Современное общество часто поклоняется еще одной обожествленной идее — свободе. Никто не спорит, свобода нужна всем. Но это понятие не простое и не однозначное. Чтобы разобраться в нем, требуется отдельный серьезный разговор. Сейчас мы зададим лишь один вопрос: что такое свобода — средство достижения цели или самоцель?
Абсолютизация свободы (слова, печати, мнений) выливается в очень интересный феномен. Заметьте, последовательные либералы левого толка выступают за предоставление этих возможностей фашистам, расистам, распространителям порнографии, — короче, носителям любых идеологий, разрушающих как личность, так и общество.
Еще один модный идол — демократия. Что и говорить, демократия (в переводе с греческого: народовластие) — прекрасная вещь. Кстати, ее принес в мир, как ни странно для многих, именно иудаизм. Равенство между людьми вытекает из постулата о «равенстве индивидуальных душ перед Б-гом», столь бесившего и греков, и римлян, и более близких нам по времени нацистов. Многие элементы демократии использовались в древнееврейском государстве. Высший еврейский судебный и законодательный орган Санедрин (Синедрион), где заседали мудрейшие и достойнейшие знатоки еврейского закона, решал спорные вопросы простым голосованием.
Но и здесь можно «перегнуть палку». Так, в современных государствах, проповедующих «безбрежную» демократию, наметилась тенденция выносить на голосование в парламенте, а иногда и на всеобщий референдум, практически все важные вопросы. Вы не видите здесь ничего плохого? Возьмем, к примеру, гомосексуализм, который еще недавно считался очевидным пороком, и большинство людей выступали против его легализации. Теперь в моде «терпимость»: проголосовали — и гомосексуализм стал моральным явлением. Парламенты некоторых стран вполне демократическим путем приняли законы, разрешающие браки между однополыми супругами и уравнивающие их в правах с нормальными семьями; им даже разрешают брать на воспитание детей. Если такая тенденция сохранится, то завтра голосованием узаконят скотоложство. Ничего не поделаешь — демократия. Кстати, гомосексуализм и скотоложство — явления отнюдь не новые. В древности у евреев действовал запрет на продажу в рабство нееврею мужчины-раба и овцы: чтобы не потворствовать обоим извращениям. Хорошие у нас были соседи, не правда ли?
Другой пример. 20 лет назад большинство населения Соединенных Штатов выступало против абортов. Теперь большинство — за аборты. Уже ведется кампания за легализацию эвтаназии: общество готово разрешить деятельность тех врачей, которые не лечат, а помогают отправиться на тот свет всем желающим. В начале это будут, в основном, тяжело больные, которые не желают «мучаться». Потом круг «избранных» расширят. Готовьтесь, скоро будем голосовать…
Безусловно, демократия хороша как средство ограничения власти и выражения воли большинства. Но нельзя голосовать за законы природы, как физические, так и духовные, к которым относится мораль, отражающая внутреннюю структуру человека. Однако многие считают, что мораль — понятие относительное, договорное.
Что получается на практике? Скажите, как выдумаете: если бы большинство граждан нацистской Германии проголосовало за тотальное уничтожение евреев, это было бы морально? Или если бы древние народы, приносившие детей в жертву идолам, утвердили свой обычай с помощью референдума, либо через своих избранников в законодательном органе, мы бы тоже приняли их «передовую» мораль как отражение мнения демократического большинства?
Идолами можно сделать и часто делают государство, спорт, искусство, науку и технический прогресс. Миллионы жертв были принесены на алтарь государства, из которого мы уехали…
Что касается спорта, то превращаясь в самоцель, он не укрепляет здоровье, а разрушает его — допингом, перегрузками, стремлением добиться победы любой ценой. Поэтому противостояние двух культур — греческой (изящной по форме, но языческой по сути) и еврейской (не признающей форму без наполняющей ее духовности), — продолжается по сей день. И не только в обществе, но и в каждом из нас.
Вернемся ко Второй заповеди: «Да не будет у тебя иных богов перед Моим лицом». В дословном переводе «перед Моим лицом» означает запрещение прибегать к услугам посредника в контактах с Б-гом.
Вот почему мы так решительно отвергли христианство. Еврей обращается прямо к Творцу. Он всегда и везде чувствует Его присутствие, ощущает себя Его частицей. Христиане же обещают нам «спасение», если мы обратимся к Всевышнему через посредника — Иисуса (по-еврейски Ешу). Признавая такое «посредничество», еврей нарушает тем самым Вторую заповедь.
Есть, однако, христианские группы, которые говорят, что Иисус и есть Всевышний. На что мы отвечаем: в Торе приведены разные имена Всевышнего, каждое из которых раскрывает одно из Его качеств, но там нигде нет человеческого имени Ешу. Поэтому признание этого человека богом означает нарушение первой из Десяти заповедей: «Я — Всевышний, твой Б-г».
Поэтому для нас, евреев, христианство — всего лишь одна из форм идолопоклонства, совершенно чуждая нашему знанию Единого Творца.
Третья заповедь
Из слова разгорится пламя
Б-г нынче в моде. Но, как ни парадоксально, порой та же мода открывает явное невежество во всем, что касается религии. На днях один российский театральный режиссер еврейских кровей, выступая по телевидению, отважился упомянуть на память некоторые из десяти заповедей; в его изложении они звучали так: «Не убей, не укради, не предай…» Увы, он ошибся. «Не предавай», хотя логически и вытекает из многих заповедей, вошедших в наши Десять, формально не входит в их число, — во всяком случае, в той редакции, которая была дарована Моше Рабену на Скрижалях завета. Уж если представитель интеллектуальной элиты «постперестроечной» России совершает столь очевидную ошибку, значит, наши беседы о Десяти заповедях актуальны и необходимы.
Сегодня у нас Третья заповедь. Вот ее полная формировка: «Не произноси Имя Всевышнего, твоего Б-га, впустую, ибо не простит Всевышний того, кто произносит Имя Его впустую».
Обратите внимание, до сих пор порядок заповедей выглядел логично с философской точки зрения. В первой («Я — Б-г») Всевышний представился нам, повелев при этом, чтобы мы знали, что Он в принципе существует. Со второй заповедью тоже все ясно. Она вытекает из первой: Всевышний не только существует, Он — Един, и нет на свете иной силы, кроме той, которая исходит из Единого Б-жественного Источника. Отсюда следует, что нам нельзя обожествлять, т.е. возводить в абсолют, иные силы, поклоняясь им как идолам. Иначе даже самые великие идеи (демократия, свобода) могут превратиться из блага в проклятие.
Короче говоря, до сих пор цепочка заповедей выглядела логично. Но третья заповедь очевидным образом выпадает из общего строя. В самом деле, если спросить несведущего человека, какое наставление должно следовать после двух первых по степени важности, то он наверняка назовет что-нибудь вроде «не убивай».
Так почему же третье место среди Десяти заповедей выделено для такой «частности», как «не произноси Имя Всевышнего напрасно»?
Прежде чем искать ответ на этот вопрос, отметим, что в формуле Третьей заповеди приведены два Имени Всевышнего: hашем (четырехбуквенное обозначение) и Элоким. «hашем» означает меру бесконечной доброты, милости Всевышнего; «Элоким» — меру суда и справедливости.
Третья заповедь призывает нас не произносить напрасно эти два Имени. Она обращена как к религиозным, так и к светским людям.
В самом деле, если ты религиозный еврей, надеваешь тфилин и ежедневно молишься, обращаясь к Всевышнему по Имени, но при этом плохо обращаешься с людьми, т.е. не проявляешь ни справедливости, ни милосердия, присущих Его Именам, то грош цена твоей религиозности, и ты произносишь Имя Всевышнего попусту, всуе.
Но эта же заповедь не «щадит» и светских. Многие из них говорят сегодня, что верят в Создателя. Последние социологические опросы показывают, что среди нашей алии очень мало убежденных атеистов, отрицающих существование Единого Творца. Как мы уже говорили, Б-г нынче в моде. Но многие из тех, кто верит во Всевышнего «в душе» и «носит Его в сердце», не считают нужным исполнять Его указания. Они сами для себя решают, «что такое хорошо и что такое плохо», когда и каким образом следует проявлять доброту и справедливость и т.д.
Даже если предположить, что эти светские люди не нарушают Второй заповеди, т.е. не возводят себя в ранг Всевышнего, то с исполнением Третьей заповеди у них явно не все в порядке. Ведь заявление «Я верую в Творца» накладывает огромную моральную ответственность.
Впрочем, эти слова надо объяснить. Дело в том, что иудаизм дал миру то, что называется этическим монотеизмом. И если первые две заповеди непосредственно связаны с категорией монотеизма, то Третья заповедь относится именно к этике; по крайней мере, из нее вытекают все дальнейшие моральные заповеди: «не убивай», «не укради», «не возжелай» и пр. Поэтому одной «веры» мало. К ней нужно добавить конкретные действия, исполнение указаний, полученных от Того, в Кого веришь. Иначе все разговоры о том, что «вера в сердце и душе», лишаются всякого смысла.
Кроме того, Третья заповедь категорически запрещает давать пустые и ложные клятвы. К сожалению, в современном обществе катастрофически обесценились слова. Звонкие, но пустые лозунги, невыполненные предвыборные обещания политиков, повседневная ложь в общественной и личной жизни порождают цинизм и безверие. Атмосфера тотальной лжи калечит общество, разъедает его нравственную ткань. Давая пустые обещания, мы, порой сами того не замечая, теряем самоуважение и лишаемся уважения со стороны окружающих.
Неслучайно лишь эта Третья заповедь, единственная из всех Десяти, содержит прямую угрозу наказания в самой формулировке: «ибо не простит Всевышний того, кто произносит Его Имя впустую». Здесь употреблено четырехбуквенное Имя, hашем, обозначающее Его милосердие. Даже в Своем наивысшем милосердии Всевышний не прощает нарушения Третьей заповеди. Ведь в Именах Творца содержится абсолютная правда. Произнося их впустую, человек смешивает ложь и правду, отбрасывает мир к первичному хаосу.
Иной читатель спросит: «Что здесь такого преступного? Слово — не вещь, его в карман не положишь». На самом деле, слова имеют огромную силу, гораздо большую, чем принято считать в том обществе, где мы выросли.
Конкретный пример. Гипнотерапевт читает лекцию о силе устного слова и для наглядности проводит следующий опыт. Вызвав из зала добровольца, он на глазах у зрителей всего за несколько минут, пользуясь одними речевыми формулами, вводит его в гипнотическое состояние, после чего просит его вообразить, будто его тело сделано из металла. Потом ассистенты кладут загипнотизированного человека на два стула так, что спинка одного стула подпирает его шею, а спинка другого — ступни ног. Тело замирает в таком положении, образуя прочный «мостик» между стульями. Врач-гипнотизер залезает на этот «мостик» и так, стоя на нем, продолжает лекцию о волшебной силе слова, изредка поглядывая на безмятежно улыбающегося «металлического» пациента, который тоже внимательно слушает, не испытывая, по-видимому, никакого дискомфорта.
Еще большей силой обладают слова молитвы, обращенные непосредственно к Всевышнему. Научно-медицинские исследования, проведенные в Соединенных Штатах и других странах Запада, убедительно свидетельствуют, что больные люди, за которых молятся, выздоравливают быстрее и чаще. Русскоязычная газета в Израиле «Новости недели» опубликовала несколько больших статей на эту тему, в том числе перевод из солидного американского журнала «Тайм».
Впрочем, все мы хорошо знаем, что неосторожным или жестоким словом можно ранить или даже убить человека. Слово разит быстрее и точнее, чем любое самое современное оружие.
Что же тогда говорить о произнесенных вслух Именах Всевышнего? Ведь они обладают поистине гигантской энергией.
Правильно пользуясь этими Именами, выражающими сущность Творца в нашем мире, мы принесем огромную пользу людям. И наоборот, их легкомысленное, бесцельное произнесение вредно и опасно. Вот почему Имена Творца разрешено произносить только в особых случаях: в молитвах, благословениях и при чтении Торы.
Светского человека нередко раздражает слово «Б-г», написанное с большой буквы и с черточкой вместо буквы «о». Ему непонятно, зачем религиозные евреи заменяют букву «hэ» на «куф» в слове «Элоким» (Всевышний, Г-сподь), а вместо четырехбуквенного Имени произносят странный эвфемизм «hашем». Ответ прост. Так поступают из предосторожности… во исполнение Третьей заповеди.
Кроме того, еврейская традиция требует бережного и уважительного обращения со всеми печатными и рукописными материалами, содержащими Имя Всевышнего в полной форме. Их нельзя вносить в нечистые места, например, в туалет. Когда они приходят в негодность, их относят в специальное хранилище — генизу и затем хоронят в земле, как людей.
Из Третьей заповеди вытекает еще одно важное положение иудаизма, имеющее статус самостоятельной заповеди: не оскверняй Имени Б-га.
Чаще всего Имя Всевышнего оскверняют недостойным личным поведением. Здесь особая ответственность лежит на религиозных евреях. Их дурные поступки, став достоянием общественности, дискредитируют не только самих этих людей, но и иудаизм в целом, представителями которого они являются в глазах нерелигиозных евреев и неевреев.
Это и есть «хилуль hашем», осквернение Имени Б-га. «Хилуль hашем» — очень тяжелое прегрешение, настолько тяжелое, что искупить его нельзя ни искренним раскаяньем, ни тяжкими страданиями, ни страстной молитвой в Йом-Кипур, — а только смертью виновного.
«Вот видите! — обрадуется критик иудаизма с пяти-шестилетним стажем пребывания в Израиле. — Зачем мне ваша религия, если мой пейсатый балабайт (хозяин снимаемой мной квартиры) бессовестно обжулил меня на две сотни шекелей?» Нет слов, среди религиозных евреев действительно попадаются жулики, воры, казнокрады. Но разве кто-нибудь станет оценивать уровень развития мировой строительной техники по рабочему, волокущему ведро с раствором по шатким деревянным лесам? Или разве придет кому-нибудь в голову судить о русской изящной словесности по малограмотным писаниям какого-нибудь провинциального журналиста? Чтобы постичь красоту и гармонию русского языка, надо обратиться к лучшим ее образцам, например, произведениям Пушкина.
Зачем же судить о еврейской традиции по ее худшим носителям, нарушающим фундаментальные заповеди, несмотря на свой религиозный облик? Судите по лучшим, по тем, кто достиг высот нравственности именно благодаря Торе. В Израиле живут тысячи безвестных религиозных праведников, истинных «рыцарей духа», людей чистых и бескорыстных. Дай вам Б-г встретить их на своем пути.
Четвертая заповедь
Волшебная сила субботы
«Помни субботний день, чтобы освятить его. Шесть дней работай и делай всю свою работу. А седьмой день — суббота — принадлежит Всевышнему, твоему Б-гу. Не делай никакого дела — ни ты, ни твой сын, ни твоя дочь, ни твой раб, ни твоя рабыня, ни твой скот, ни пришелец, который в твоих вратах. Ибо шесть дней творил Всевышний небо и землю, море и все, что в них, — и почил в седьмой день. Поэтому благословил Всевышний субботний день и освятил его».
Итак, шабат. Еврейская суббота. Известно, что святость седьмого дня лежит в основе иудаизма, она одна из самых фундаментальных. Но тогда почему в общем списке Десяти заповедей эта, про субботу, стоит именно здесь, после трех первых? Ей место либо в начале, либо в конце, как заключению, подводящему итоги, но не в середине, не в разрыве остальных, тесно друг с другом связанных.
Напомним, первая заповедь («Я — Всевышний») требует от нас знания, что миром управляет Творец; вторая («Да не будет у тебя других богов») отрицает любые виды идолопоклонства — как материальные, так и «высокоидейные»; наконец, третья («Не произноси Имя Всевышнего впустую») выводит нас к основам морали: тот, кто называет Творца по Имени, содержащему истоки добра и справедливости, но своими действиями попирает эти принципы, произносит Имя впустую и, по существу, оскверняет Его. Логично было бы предположить, что после такой своеобразной вводной части должны последовать всем известные моральные заповеди «не убивай», «не кради» и так далее. Но вместо этого нам предлагают соблюдать шабат.
Что такое шабат и какое отношение он имеет к еврейской морали?
Даже те, кто недавно живет в Израиле, сумели убедиться: именно суббота проводит границу между светской и религиозной частью населения. В религиозной среде не спрашивают о человеке, верит ли он в Творца или даже соблюдает ли он заповеди. Чтобы определить, кто он — светский и религиозный, там лишь поинтересуются: «Он соблюдает субботу?»
Мы не утверждаем, что сегодня это единственный верный критерий, но для многих шабат и есть тот индикатор, который с высокой степенью точности показывает отношение человека к Создателю и Его законам.
Но при чем здесь мораль? Говорили наши мудрецы: тот, кто исполняет моральные заповеди, потому что считает их правильными и разумными, еще не достиг уровня высокой нравственности. А кто достиг такого уровня? Лишь тот, кто соблюдает заповеди, потому, что, в первую очередь, они даны Творцом, и лишь во вторую очередь, потому, что они кажутся ему правильными.
«Позвольте, — возмутится атеист, — неужели слепая вера выше доводов разума?»
Давайте разберемся.
Всякий моральный закон, основанный на нашем понимании того, что хорошо и что плохо, кажется нам правильным только в определенных границах, пока он не вступает в противоречие с нашими стремлениями, желаниями и ощущениями, с нашим воспитанием и жизненным опытом. Взять хотя бы заповедь «не убивай». Все знают: нельзя убивать себе подобных. Гуманизм провозглашен всеми религиями и идеологиями. Но что мы видим на деле? Миллионы невинных людей, включая женщин и детей, гибли и гибнут в ходе этнических, религиозных и классовых столкновений и войн, при стихийных погромах и планомерном геноциде — лишь за свою принадлежность к стану «врага» или «неполноценной» расы. Всегда найдутся движение, партия, вождь, которые толково разъяснят массам, почему в данном случае убийство целесообразно и «морально». И массы, как правило, охотно верят в «правильность» их доводов.
Так происходит релятивизация морали, сползание ее установок в область относительной правильности и относительной неправильности. То, что вчера было безусловным злом, сегодня объявляется относительно неверным, а завтра относительно позволительным.
Вчера в Германии было «морально» убивать евреев, сегодня — столь же «морально» жалеть их, предоставлять им вне очереди статус беженцев. В ленинско-сталинской России было «морально» расстреливать «буржуев», теперь российские нувориши — самые уважаемые и процветающие люди. Короче, мораль подгоняется под идеологическую моду и под интересы правящей верхушки.
В отличие от субъективной человеческой морали Б-жественная мораль абсолютна. Она была дана раз и навсегда в виде заповедей и не подвержена конъюнктурным веяниям.
Короче, истинно морален лишь тот, кто всегда и везде ведет себя морально, даже в критической ситуации, даже когда ему тяжело или субъективно невыгодно быть моральным. Не потому, вернее, не только потому, что такое поведение кажется ему единственно правильным и разумным, а потому, что оно соотносится с Высшим законом, на котором держится мир.
С другой стороны, против Б-жественной или, как теперь модно говорить, «общечеловеческой» морали никто открыто не выступает — теоретически ее признают все, включая самых отъявленных злодеев. Даже люди, не верящие в Б-га, твердо знают на основе собственного жизненного опыта, здравого смысла и воспитания, что убивать, воровать и обманывать плохо, в принципе плохо, и большую часть своей жизни они не убивают и не грабят — разумеется, когда им это выгодно и когда власть или общество не требуют от них обратного.
Учитывая сказанное, рациональность соблюдения субботы отнюдь не очевидна. Почему один день в неделю надо посвящать отдыху? Наоборот, человеку свойственно стремиться продолжать привычную деятельность и работать все дни недели без исключения, чтобы заработать побольше денег. Ему трудно и порой противоестественно остановиться, не завершив дела, которым он занят. Отдых человеку нужен. Но только тогда, когда он чувствует в этом необходимость. Какой смысл устраивать отдых по плану, отводя ему каждый седьмой день?
Давайте посмотрим — что декларирует своим поведением еврей, исполняющий заповедь соблюдения субботы? Он как бы говорит: «Смотрите, я полон сил и могу трудиться, но Творец заповедал мне не работать в шабат, и я готов Его слушать». Такой подход — лучшее лекарство от высокомерия, возведения своего «эго» в статус абсолютного авторитета («я так считаю, значит, это верно»). Человек открывается для внешнего восприятия; он готов выслушать другое мнение, вступить в диалог. Это своеобразный день приема, когда мы, сбросив бремя повседневной суеты, вступаем в открытое общение с людьми и Творцом.
Теперь понятно, что, прежде чем перейти к законам морали, нас как бы просят задать себе еще один вопрос: «А по каким соображениям я намерен их соблюдать?»
Известно, что под законами субботы понимается отказ от работы. Именно здесь светский человек приходит в недоумение: в чем логика определения разрешенных и запрещенных видов деятельности? На иврите понятие работы выражается двумя словами: авода и мелаха. В субботу нельзя делать только мелаху. Работа-авода разрешена. Сразу же возникает вопрос: что такое мелаха?
Рассказывая о строительстве в Синайской пустыне Переносного храма (Мишкана), Тора неожиданно прерывает повествование и повторяет заповедь, уже данную ранее: соблюдайте субботний день. Для чего это сделано? Чтобы показать, что все производственные процессы, связанные с возведением Мишкана, необходимо в субботу прервать.
Речь идет не только о чисто строительных работах, но и тех видах трудовой деятельности, которые необходимы для добычи и обработки материалов, использованных в постройке Мишкана: золота, серебра, меди, шкур, животных, дерева, льна, шерсти и др. Все эти работы входят в понятие мелаха.
Поскольку Храм — это микрокосм вселенной, средоточие максимальной святости в мире, то работы по его созиданию и, как следствие, по преобразованию всего мира, должны быть прерваны в субботу ради освящения времени и места. Таких видов основных работ насчитывается тридцать девять, плюс производные, из них «проистекающие». 39 мелахот — это 39 каналов, по которым творческий продуктивный труд человека идет в мир. С наступлением субботы эти каналы надо открыть, чтобы получить по ним извне обратный поток духовной энергии. Если же мы делаем одну из запрещенных работ, то тем самым блокируем соответствующий канал, и духовная энергия не может пробиться к нам.
Убежденным материалистам такое объяснение может не понравиться. И все же духовная энергия субботы — не выдумка. Многим из тех, кто соблюдает шабат, она хорошо знакома. В ее существовании убедились и некоторые профессиональные экстрасенсы, далекие от иудаизма. Чтобы воспринять эту энергию, этим людям, обладающим особой восприимчивостью к духовным силам, достаточно настроиться на соответствующую «волну». На самом деле любой из нас может при желании ощутить удивительную атмосферу субботней возвышенности, почувствовать ее ауру, зарядить свою душу энергией шабата.
Шабат, как и любая другая заповедь, требует двойных усилий: прежде всего, знания, логического осмысления, а также душевной открытости, без которой невозможно получить духовную энергию и ощутить наслаждение от исполнения заповеди. Этот процесс — от полной закрытости до возможности ощутить энергию шабата — известен многим евреям, вернувшимся у Торе. Поэтому речь идет не об иррациональной теории, а о развитии в себе соответствующей восприимчивости.
Насколько сильна эта духовная энергия? Мудрецы Торы сказали: если все евреи правильно проведут два шабата, то из мира исчезнет все зло и наступит новая эпоха.
Спросите любого человека, готов ли он стоять сутки на голове, не есть неделю, если в награду ему будет твердо обещано полное уничтожение мирового зла, всех страданий, болезней, несправедливости и вражды. Что ответит этот человек? Ради такой цели — я готов! Уж больно заманчивая перспектива.
Всевышний не требует от нас ничего подобного ради достижения указанной цели, — никакого самоистязания, никаких жертв. Он только говорит: сделай милость — насладись двумя субботами. Попробуй, и сам увидишь, как тебе будет хорошо.
В будничных условиях люди не склонны заниматься самокопанием и духовными поисками. Но такая ситуация может наступить в экстремальной ситуации. Во время войны в Персидском заливе, когда Садам Хусейн исполнил свою угрозу, обстреляв Израиль ракетами СКАД, людей охватил страх. Говорят, такого страха не было со времени, предшествовавшего Шестидневной войне, когда казалось, что еще немного — и арабские армии сметут евреев с лица Святой Земли. Многие боялись, что Садам исполнит и вторую угрозу: спалит пол страны ядерным или химическим оружием.
В те дни, после очередной ракетной атаки на Тель-Авив, в редакции одной русскоязычной газеты произошел такой разговор. Сотрудница, весьма далекая от иудаизма и не скрывающая своей неприязни к «пейсатым», допрашивала своего коллегу: «Вы, религиозные, все знаете. Скажи, что надо сделать, чтобы этот кошмар прекратился?» Он ответил: «В Торе написано, что если все евреи, все без исключения, правильно проведут два шабата, то закончится эпоха страданий». Бедная женщина посмотрела на него воспаленными от бессонной ночи глазами и, прижав ладони к груди, воскликнула: «И только?! Да я готова десять шабатов провести, лишь бы прекратился этот кошмар. Но разве другие на это пойдут?»
Возможно, та женщина и попробовала бы отметить в своем доме приход субботы хотя бы раз, для интереса — выключила бы телефон и телевизор, зажгла бы свечи, накрыла стол белой скатертью… Но война кончилась, а вместе с ней и страх. Вернулись привычные будни. Интерес к шабату и потребность в спасении исчезли. До следующей угрозы…
Шабат — неисчерпаемая тема. В этой статье мы затронем лишь две ее грани. Первая — шабат и психология.
Современного человека одолевает множество страхов и комплексов: страх смерти, неудачи, потери собственного достоинства, страх отверженности и одиночества, потери контроля над своей жизнью и конкретной ситуацией, над своим здоровьем. Для многих репатриантов самым тягостным переживанием в Израиле стала потеря социального статуса, которая тяжело ранит самолюбие, доводит до тяжелой депрессии, разрушения семьи, а в некоторых крайних случаях — до самоубийства.
Страхи и переживания не отпускают человека, загоняют в состояние перманентного стресса. Здесь необходима профессиональной помощи. Но она зачастую недоступна. Поэтому спрашивается: есть ли у этой проблемы другие решения? Есть, и одно из них — шабат. Для религиозного еврея шабат — не просто святой день, день отдыха. В этот день он останавливает карусель будничных забот, перестает быть работником, начальником, инженером, программистом или дворником. Он становится просто человеком. Ибо шабат — это день Человека, его человеческой сущности. Шабат возвеличивает каждого из нас. Не нашу специальность, не наши трудовые достижения, и даже не наш ум или способности. А именно, душу.
В результате шабат помогает нам избавиться от страхов и комплексов.
В этот день нам не страшны ни возможные неудачи в работе, ни потеря собственного достоинства; ведь в субботу нет начальников и подчиненных, инженеров и программистов. Неведом нам и страх потери контроля; ведь в шабат мы заявляем, что не мы контролируем все происходящее в мире, а Тот, Кто создал этот мир и подарил нам шабат. Когда мы признаем, что у мира есть Творец, перед нами открывается высокий смысл жизни. Шабат свидетельствует о всесилии и справедливости Творца. У человека, знающего это, складываются совсем иные отношения с жизнью и смертью, нежели у атеиста.
Шабат освобождает нас также от рабства повседневно рутины и от плохого настроения: в этот день нельзя гневаться или браниться. Гнев и ссоры подобны всепожирающему огню, — а в субботу мы огонь не зажигаем.
Есть еще один очень важный психологический аспект субботы. Для того чтобы понять красоту еврейского образа жизни, хорошо прийти в религиозную семью на субботнюю трапезу, увидеть озаренные внутренним светом лица хозяев и их детей, оценить неповторимую атмосферу тепла, семейной гармонии и уюта. В наш век всеобщего отчуждения и одиночества, когда близкие люди живут годами под одной крышей и практически не знают друг друга, такое общение удивительным образом согревает душу. Неслучайно, именно шабат, проведенный в религиозном доме, нередко становится толчком для возвращения к Торе. Человек приходит на шабат — и остается навсегда.
Как сделать шабат нескучным днем?
Евреи относятся к шабату с любовью и нежностью. Наша традиция сравнивает шабат с невестой. В молитве «Леха доди», которая читается нараспев в пятницу вечером, мы приглашаем Всевышнего вместе с нами пойти навстречу невесте-субботе. Вот почему религиозные евреи так остро воспринимают нарушение шабата — особенно, если это делается демонстративно, с вызовом. Для них такое нарушение равносильно публичному глумлению над невестой в день ее свадьбы.
К тому же, они знают, сколько пользы несет соблюдение шабата для каждого человека и всего мира, и от этого им особенно больно видеть, как некоторые светские евреи бездумно или сознательно попирают святость субботнего дня.
Поскольку шабат в представлении еврея — невеста, то к приходу этого дня надо готовиться, как к свадьбе. Скажите, вам известно, чем отличается еврейская свадьба от нееврейской? На нееврейской свадьбе жених и невеста принимают гостей и заботятся, чтобы им было нескучно, всячески их развлекают; жених, невеста и их родители — хозяева, а все остальные — гости. Не так на еврейской свадьбе, тут все наоборот. Здесь только два гостя — жених и невеста. Остальных людей, приглашенных на свадьбу, закон Торы превращает в хозяев. Им, как хозяевам, полагается развлекать жениха и невесту, чтобы эта свадьба запомнилась молодым на всю жизнь. Вот почему у евреев свадьбы такие веселые. В том и состоит заповедь «лесамеах хатан ве-кала» — веселить жениха и невесту.
То же самое и с субботой-невестой. Мы все — хозяева ее торжества. Поэтому стараемся всячески ей угодить, веселя ее и радуя.
Такова цель всего субботнего церемониала. В пятницу надеваем лучшие одежды, перед выходом звезд зажигаем свечи, наполняя дом светом и святостью, покрываем стол белоснежной скатертью.
На вечернюю трапезу принято приглашать гостей. Это заповедь, мицва. Так что, если вас приглашают на субботу в чужой дом, не стесняйтесь, смело идите. (Кстати, тем самым вы дадите людям возможность выполнить еще одну заповедь.) Вся семья и гости садятся за празднично накрытый стол. Хозяин наливает вино в бокал и произносит кидуш — освящение субботнего дня. В тексте кидуша две главные темы: первая — мир был создан Творцом, а не появился случайно; вторая тема — освобождение, Исход из Египта, от тьмы — к свету, из рабства, физического и духовного, — на свободу.
В субботу стараются не говорить о будничном, не думать о повседневных заботах и неприятностях. Для забот и прочего есть шесть других дней недели. Главная тема застольных разговоров обычно связана с недельной главой Торы. Некоторые скажут: но что интересного в обсуждении одного и того же древнего текста? Каждый год, многие сотни лет говорить об одном и том же? Разве это не узость мышления, не интеллектуальная ограниченность? Неужели нет других тем для беседы?
Темы, конечно, есть. Но вспомните, о чем говорила интеллигенция в Москве и Ленинграде на кухонных посиделках? Привычно ругала советские порядки, обсуждала новый фильм, новую смелую пьесу, свежую публикацию в «Новом мире» или в «Иностранке». На всех кухнях разбирали одни и те же культурные события и новинки. Эти беседы сплачивали людей, внутренне возвышали, превращая в единомышленников.
Так и у религиозных евреев. В каждой субботней главе Торы, в комментариях на нее скрыт бездонный кладезь мудрости, дающий пищу для споров и дискуссий. В том и состоит несравненное величие Торы, что каждая ее строчка, каждое слово актуальны во все времена и постоянно учат нас чему-то новому о нашей жизни.
Субботнее утро евреи проводят в молитве, которая длится несколько дольше будничной. В самом слове леитпалель, молиться, заложено значение самооценки. Отрешившись от всего будничного, мы как бы заново открываем для себя свой внутренний мир, проводим «инвентаризацию» души. Это очень важный процесс, позволяющий человеку достичь внутренней гармонии, сохранять душевный баланс, жить в ладу с самим собой и окружающими. Даже светский человек, далекий от Торы, согласится, что такое уединение и погруженность в себя не могут не повлиять благотворно на психологическое здоровье. Суббота — лучшее время для этого.
Ближе к полудню проводится вторая трапеза, снова с кидушем на вино, с гостями и субботними песнопениями. После еды — отдых и общение с детьми. В будни нам обычно не хватает времени для такого общения: мы слишком заняты своими делами и проблемами. Между тем, дети страдают от невнимания родителей. Это для них порой самая тяжелая травма. Суббота помогает нам поддерживать внутри-семейные контакты и тем самым укреплять семью. После третьей трапезы, с появлением на небе звезд, мы провожаем субботу-невесту специальной церемонией авдалы, отделения святого от будничного — со свечой, благовониями и вином.
Древние греки и римляне смеялись над еврейскими «суевериями». «Как можно, — удивлялись они, — бездельничать каждый седьмой день, освобождая от работы даже рабов и скот?» Заметьте, «носители античного прогресса» исправно эксплуатировали рабов круглый год без перерыва, выходных и отпусков. Но прошло время — и еврейская неделя с узаконенным отдыхом в седьмой день стала неотъемлемой частью всего цивилизованного человечества. Отличия проявляются только в конкретном дне отдыха: христиане отдыхают в воскресенье, мусульмане — в пятницу. Даже главные элементы дня отдыха у них те же, что и у евреев: молитва и покой. Без этого еврейского «изобретения» наш мир до сих пор был бы лишен осмысленности и ритма.
Пятая заповедь
«Бойся и чти»
Начнем с одной истории. Известный раввин летел в «Боинге» из Соединенных Штатов в Израиль. Рядом с ним сидел профессор весьма респектабельного вида и с удивлением наблюдал, как сын раввина, занимавший место в другом ряду, постоянно подходит к отцу: то принесет воды, то подаст книгу, то заботливо поправит на нем галстук и при этом каждый раз спрашивает: «Папа, у тебя все в порядке? Тебе еще что-нибудь нужно?» Наконец профессор не выдержал. «Просто невероятно! Как вам удалось добиться такого почтительного отношения к себе? — спросил он раввина. — Меня тоже уважают — администрация университета, коллеги, студенты, но только не мои собственные дети. Для них я отживший экспонат. Они меня просто не замечают. Об уважении и говорить нечего». Раввин улыбнулся и тихо ответил: «Все очень просто. Наша традиция учит, что каждое предыдущее поколение стоит на одну духовную ступеньку выше последующего, поскольку оно ближе к дарованию Торы. А по теориям, принятым в современной науке, человек произошел от обезьяны, и значит, предыдущее поколение ближе к обезьяне, чем последующее. Что же вы хотите?»
В этой подлинной истории затронута одна из острейших проблем человеческого общества — взаимоотношение поколений, точнее говоря, отношение между детьми и родителями. Отцы и дети. В иудаизме эта проблема решается на основе одной из Десяти заповедей, которой мы посвящаем сегодняшнюю лекцию. В переводе эта пятая по счету заповедь звучит так: «Чти своих отца и мать, чтобы продлились твои дни на земле, которую Всевышний, твой Б-г, дает тебе» (Шмот 20:12).
Приведенный диалог раввина и профессора помогает нам обнаружить одно важное явление. В отличие от религиозного общества, где есть непрерывная цепь традиций, т.е. изначальной мудрости, передаваемой из поколения в поколение, в светском обществе эта цепь преемственности разорвана, чему в немалой степени способствует лозунг: бери только новое, а старое отвергай! Новое, современное — значит, лучшее. Оно всегда предпочтительней старого, даже проверенного временем. Не удивительно, что светская молодежь изначально ориентирована на «прогресс» и на отрицание «пережитков».
Впрочем, Тора тоже не отрицает прогресс. Но есть существенная разница между накоплением знаний и накоплением мудрости. Знания (интеллектуальные, научно-технические, медицинские и пр.) накапливаются в каждом поколении, пополняя общую копилку и тем самым обеспечивая непрерывный, ориентированный на будущее прогресс. А мудрость, наоборот, приходит к нам из прошлого и сохраняется традицией.
Современные мыслители пришли к однозначному выводу: прогресс без мудрости, полученной из прошлого, саморазрушителен. К примеру, человек научился получать атомную энергию, но, чтобы разумно ею пользоваться, он должен опираться на мудрость поколений, на заложенный ими более трех тысяч лет назад моральный фундамент.
Слабость современного общества можно обнаружить уже в его названии — «общество потребления». Но согласитесь, что если человек всю жизнь прожил потребителем, не накопил мудрости, не берег ее и не передавал дальше, то его дети рано или поздно скажут ему: «Ты семьдесят лет прожигал жизнь. Подвинься, отец, уступи место». О каком уважении здесь может идти речь?
Есть, правда, и другая крайность — жить и исключительно ради детей. В этом случае подросшие дети могут заявить родителям, принесшим себя в жертву: «Вы жили для нас? Вот и прекрасно. Теперь не мешайте нам жить для себя».
Между тем, уважение к родителям — один из главных принципов цивилизации, заимствованный из Торы. Этот принцип сформулирован еще в одной из заповеди: «Бойся каждый своих мать и отца». (Ваикра, 19:3).
Итак, перед нами два повеления: почитать родителей и бояться их. Что они собой представляют? Если внимательно вчитаться в формулировки обеих заповедей, то сразу возникает вопрос: почему нам предлагают чтить вначале отца, а потом мать, а бояться наоборот — вначале мать и лишь после нее отца?
Ответ надо искать в психологической плоскости. Детям присуще с большим трепетом и страхом относиться к отцу, нежели к матери, но зато они испытывают больше уважения и любви к матери, которая ближе к их повседневным нуждам, чем к отцу. Получается, что дети боятся отца и уважают мать. Зная это, Тора повелевает в обратном порядке: уважай отца и бойся мать. Т.е. она заповедует не очевидные, естественные вещи, а лишь то, что дается с трудом, чего надо добиваться, минуя препятствия.
Теперь посмотрим на слово бойтесь. В приведенном контексте оно означает, что ни в коем случае, никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя унижать достоинство своих родителей. «Бойтесь» содержит в себе элемент запрещения. Тора как бы говорит нам: «Не делай родителям ничего плохого!»
В то же время заповедь почитания подразумевает конструктивные действия, направленные на укрепление статуса родителей, их престижа. Каковы границы такого почитания? Рамбам отвечает: «Даже если возьмут (отец с матерью) его кошелек с золотом и на его глазах выбросят в море, не может возразить им, показать, что расстроился, а тем более нельзя разгневаться на них. Пусть примет случившееся с молчаливой покорностью. А что понимается под страхом перед родителями? Даже если он, одевшись в дорогие одежды, сидит во главе общины, и приходят его отец и мать, рвут на нем платье, бьют по лицу и плюют на него при всех — даже тогда не поносит их, а молчит, убоявшись Всевышнего, повелевшего почитать родителей. Ведь если все эти страдания, и даже в большей степени, доставит ему земной царь, он смолчит и примет безропотно. Тем более надо принять их от Того, Кто создал мир».
Такой уровень выполнения заповеди (а о том, насколько она важна, свидетельствует сам факт ее включения в число Десяти заповедей) доступен далеко не многим, но он показывает цель, высший результат, к которому каждый из нас должен стремиться.
В книге раввина Зелига Плискина «Если хочешь жить достойно» изложены основные принципы и рекомендации, помогающие правильно исполнять заповедь почитания отца и матери.
Почитать родителей — это значит, в первую очередь, уважать и считать их важными, достойными людьми, даже если другие так не считают.
В эмиграции родители часто теряют свой общественный статус. Дети быстрее их овладевают местным языком, лучше постигают реалии новой жизни и быстрее начинают в ней ориентироваться. Родители и дети как бы меняются местами: вместо того чтобы учить детей, родители сами становятся их «учениками». Получаем противоречие: с одной стороны, дети чувствуют свое превосходство в семье, но с другой стороны, они нередко испытывают подсознательную обиду на своих незадачливых предков, от которых не могут унаследовать достойное место в обществе. Более того, неустроенные родители нередко попадают в материальную зависимость от своих еще не повзрослевших чад. В результате сын или дочь нередко теряют уважение к родителям. Между тем, Тора однозначно требует: даже если твои отец и мать не уважаемы в обществе, все равно ты обязан их уважать и почитать. Заметьте, не говорится любите их — любить родителей несложно и биологически даже естественно. А именно уважайте, что требует определенных усилий. Причем, уважайте не формально, а всерьез, искренне, при любых обстоятельствах. Такова воля Творца.
В Израиле эту черту, уважение к родителям, лучше всего прививают именно религиозные школы, где дети получают не только знания и аттестат зрелости, но и основы достойного, истинно нравственного поведения.
Но одной школы, конечно, недостаточно. Если ребенок не видит взаимного уважения в семье, школьное воспитание, не подкрепленное жизненной практикой, окажется малоэффективным.
Требование почитать родителей наполнено конкретным содержанием. Оно подразумевает наше умение разговаривать с ними мягким, приятным тоном. Нельзя перечить отцу и матери, грубо и нетактично опровергать их слова, даже если они неправы, — особенно в присутствии других. В жизни это непросто. Здесь требуется особый навык, который можно выработать в детях с помощью специальных игровых упражнений.
Допустим, вы описываете ребенку гипотетическую ситуацию. И предлагаете ему самостоятельно найти правильное решение. Например: «Представь себе, сынок, что мама просит тебя собрать игрушки перед сном. Ты устал, тебе не хочется. Как ты ей ответишь?» За правильный ответ ребенок получает награду. Со временем у него вырабатывается правильная реакция на трудную ситуацию. Он не сорвется, не нагрубит. Грубость будет ниже его достоинства. А если и допустит срыв, то быстро признает свою неправоту… Такое игровое воспитание не только эффективно, но и психологически оправданно. Оно не приучает детей скрывать свои чувства, а лишь помогает им выражать их в доступной для себя и адекватной нормам морали форме.
Еще одно правило: нельзя называть родителей по имени. Форма обращения единая и неизменная: «папа» и «мама» — на любом языке. Ведь фамильярность, панибратство — это тоже форма неуважения. Если у отца и матери есть постоянное место за столом, то его нельзя занимать. Полагается также вставать, когда кто-то из родителей входит в комнату. Кроме того, дети обязаны подавать родителям еду, питье, одежду — причем «с приятным выражением лица», т.е. радостно.
Современному человеку трудно всерьез воспринять эти «старомодные» правила. К примеру, в Советском Союзе принцип равноправия толковался весьма оригинально. Там люди с детства усваивали нехитрую мораль: «Что я тебе, уборщица?» Или еще хлеще: «Я тебе ничем не обязан!» Сильный человек никому ничего не подавал — ему подавали!
На самом деле, стремление помочь, услужить — очень хорошее качество. Оно заложено в каждом ребенке. Ребенок хочет помочь матери накрыть на стол, вынести мусор вместе с отцом. Если родители сами охотно выполняют мелкие домашние дела, то их энтузиазм передается и детям, закрепляясь в их характере.
Присмотритесь к детям. Поначалу маленький человек буквально рвется помочь, услужить взрослым. Но он еще слаб, неловок, многие не умеет. Часто его инициатива вызывает нетерпение и раздражение у старших, которым вечно некогда. «Не лезь, не мешай», — слышится отовсюду. Постепенно ребенок привыкает к собственной зависимости, смиряется и сам подавляет свою инициативу, чтобы лишний раз не нарваться на выговор.
Заповедь уважения к родителям требует от нас не только внешних знаков внимания. Дети обязаны кормить и материально обеспечивать своих нуждающихся родителей, даже если у самих детей недостаточно средств и даже если они сами должны просить для этого подаяние. Тем более запрещено бросать беспомощных родителей без средств к существованию при собственном материальном достатке.
Если дети уезжают в другой город для учебы, они обязаны поддерживать с родителями постоянную связь: писать письма, звонить по телефону, — во исполнение той же заповеди почитания.
Некоторые правила распространяются в равной мере на детей и родителей. Например, Тора запрещает детям унижать, оскорблять отца и мать, ставить их в неловкое положение. Но в такой же степени родителям не разрешается деспотично относиться к своим детям, предъявлять им завышенные требования, унижать их, особенно в присутствии других людей.
Впрочем, унижение человеческого достоинства вообще считается тяжким грехом, о ком бы ни шла речь. Уважение к родителям — это, прежде всего, послушание. Но здесь есть свои ограничения. К примеру, можно не слушаться родителей, если они требуют нарушить закон Торы. Речь идет не только о соблюдении кашрута и шабата, но и о нормах еврейской морали. Например, если родители требуют отомстить кому-то за причиненное зло, можно и должно их ослушаться, поскольку существует запрет «не мсти».
Еще раз прочтите текст пятой заповеди. Обратите внимание на обещание долгой жизни. Из всех 613 заповедей Торы только в двух обещана долгая жизнь в этом мире. Почитание родителей — одна из них.
Все мы любим своих детей и хотим, чтобы они жили долго и счастливо. Так давайте добиваться от них уважения к нам, их родителям. Ради их же блага. Ради них самих.
Шестая заповедь
«Не убивай»
В одной из предыдущих бесед, посвященных Десяти заповедям, если вы помните, мы рассказали об атеисте, который при встрече с раввином заявил, что тоже соблюдает Десять заповедей, поскольку на них основана общечеловеческая мораль. Затем, правда, выяснилось, что он не слышал о заповеди чтить субботу, а следовательно, субботу не чтил. К тому же, будучи убежденным материалистом, живущим в рамках западной культуры, он искренне верил и поклонялся целому ряду современных идолов, не догадываясь о запрете Торы. В довершение всего он не выполнял заповедей, требующих признания существования Всевышнего, а также запрещающих напрасно произносить Его Имя. Он не всегда уважительно разговаривал со своими родителями, как того требует заповедь «почитай своих отца и мать». И, лишь когда очередь дошла до заповеди «не убивай», атеист облегченно вздохнул: «Вот ее-то я и имел в виду, когда сказал, что тоже соблюдаю общечеловеческие законы и правила! Эту заповедь я исполняю на все сто процентов». На это раввин заметил: «Не спеши. Ты хоть знаешь, что она означает?»
Итак, шестая по счету заповедь — «не убивай». Тора однозначно запрещает убивать. Более того, запрещено прямо или косвенно подвергать опасности человеческую жизнь. Торой декларируется абсолютная ценность жизни, ради сохранения которой она разрешает и в крайних случаях даже требует нарушить многие другие заповеди.
В основе запрета на убийство лежит известное библейское положение о том, что человек создан по образу и подобию Всевышнего. Поэтому убийство — не что иное, как дерзкий и открытый бунт против Творца. Сказано в Талмуде: «Тот, кто убьет хотя бы одну душу — уничтожит целый мир. А тот, кто спасет хоть бы одну душу — спасет целый мир».
Маленькое отступление. На страницах русскоязычной прессы иногда можно встретить совершенно нелепые обвинения: мол, репатрианты, поселившиеся в религиозном квартале, не могут вызвать «скорую помощь» в субботу, а в каком-то месте машину «скорой», которая ехала к больному по срочному вызову, ортодоксы забросали камнями. Заметим: те, кто выливают подробные бредни на невинные головы читателей, нарушают важную общечеловеческую заповедь: «не бредь». Но об этом запрете мы поговорим в другой раз, а пока — запрет на убийство.
В случае угрозы человеческой жизни Тора отменяет все субботние ограничения. За примерами далеко ходить не надо. Обратите внимание — кто приезжает за роженицами в субботу? Причем не только в религиозные кварталы. Вся бригада «скорой помощи», включая шофера и санитара, состоит из хасидов, — настоящих, с пейсами и в кипах. Иногда можно видеть, как религиозный еврей, прервав субботний покой, сам везет жену в приемный покой родильного отделения.
Ибо запрещено подвергать жизнь опасности. При даровании Торы Десять заповедей были запечатлены на двух каменных скрижалях и размещены парами — одна против другой. Заповедь «не убивай» соседствует с первым законом «Я — Всевышний». Получается, что нарушение этой заповеди, т.е. убийство, означает, по сути, отрицание Творца Вселенной.
«Не убивай»! — одна из трех заповедей, о которых сказано: «Умри, но не сделай». (В ту же группу входят запреты на идолопоклонство и некоторые виды прелюбодеяния.) Что это означает? Если тебе скажут: «Убей такого-то человека, а иначе мы убьем тебя», — надо ответить: «Разве моя кровь краснее его крови?» Другими словами, следует предпочесть собственную гибель убийству по принуждению. Иначе знай, что ты совершаешь преступление, нарушая запрет на убийство.
Заповедь «не убивай» кажется очевидной и понятной. На самом деле здесь есть немало тонкостей. Ведь мир устроен сложно и состоит не из крайностей, а из нюансов. Взять хотя бы модное нынче явление — эвтаназию. Некоторые неизлечимо больные люди или люди, страдающие депрессией, заявляют о своем праве добровольно уйти из жизни, чтобы скорее избавиться от мучений и чувства обреченности. Нашлись даже врачи, которые, вопреки профессиональной этике (хотя этика теперь тоже вещь переменчивая) и клятве Гиппократа, специализируются на «помощи» таким больным.
Тора категорически осуждает эвтаназию, как и любую другую форму самоубийства. Ибо самоубийство по существу ничем не отличается от убийства. Сюда же относятся случаи, когда умерщвление тяжело и безнадежно больного человека, уже неспособного решать свою судьбу, совершается по просьбе его близких, которым невыносимо видеть его страдания.
Давайте будем честными. При атеистическом взгляде на мир трудно объяснить, зачем нужно спасать человека, который обременителен для общества, для своей семьи и к тому же сам не хочет больше жить. Но еврейская традиция по-другому оценивает эту ситуацию. Она говорит, что у человека есть бессмертная душа, что появление этой души в нашем мире неслучайно, как неслучайны все ее проявления в каждый момент ее жизни. Наше бытие наполнено глубоким смыслом. Брать на себя роль Создателя, решающего, когда человеку пора покинуть землю, Тора считает преступлением.
Даже если человек лежит без сознания или тяжко мучается от болей, всякое активное действие, направленное на ускорение его смерти хотя бы на одну секунду, рассматривается как убийство. А за убийство иудаизм требует наказывать по принципу «мера за меру», т.е. в данном случае — «высшей мерой».
Сразу оговоримся. Требуя вынесения смертной казни убийце, Тора налагает на еврейский суд целый ряд ограничений и предосторожностей, чтобы исключить судебную ошибку, могущую привести к наказанию невиновного. Даже в эпоху Храма, когда судам было дано право выносить смертные приговоры, осуществить это право на практике, т.е. приговорить человека к смерти, было невероятно трудно. Санедрин (Верховный еврейский суд), вынесший всего один смертный приговор за 70 лет, назван в Талмуде «кровавым».
Еще одна серьезная проблема сегодняшнего дня — аборты. Аборт тоже считается убийством, если нет опасности для жизни и душевного здоровья будущей матери. Под опасностью для душевного здоровья подразумеваются не бытовые сложности, вызванные незапланированным появлением ребенка, а вполне конкретные и серьезные психические заболевания. В каждом отдельном случае необходимо проконсультироваться с врачом и компетентным раввином, специализирующимся на подобных вопросах.
Заповедь « не убивай» требует также избегать ситуаций, которые могут привести к убийству. Если вы видите, что кто-то собирается подвергнуть опасности свою жизнь или жизнь других людей, вы обязаны сделать все, чтобы остановить его.
В качестве примера возьмем самый распространенный случай. Допустим, после обильной выпивки наш приятель собирается сесть за руль автомобиля. Конечно, у него и в мыслях нет кого-то убивать, но очевидно, что в таком состоянии он превращается в потенциального убийцу — или самоубийцу, что, с точки зрения Торы, одинаково преступно. Поэтому наша обязанность — помешать ему отправиться в путь. Для этого можно использовать любые средства — уговоры, хитрость, физическое воздействие, вплоть до вызова полиции.
В Израиле и других развитых странах автомобиль давно превратился в самое распространенное средство непреднамеренного убийства. На израильских дорогах стало печальной нормой безрассудное вождение с нарушением всех законов вождения — обгона, ограничения скорости и прочих очевидных положений свода дорожных правил. Поэтому неудивительно, что в результате автомобильных аварий у нас на дорогах погибло людей больше, чем от всех арабо-израильских войнах вместе взятых. Еще раз напоминаем: если нас везет лихач, нельзя стесняться сделать ему замечание. Надо остановить его, помешать. Сделать все, что в человеческих силах. Тем самым мы не только предотвратим возможную трагедию, но и выполним одну из важнейших заповедей Торы: «Не убивай!»
И все же иудаизм далек от пацифизма. Более того, он считает эту идею аморальной. В Торе есть особая заповедь предотвращения убийства: «Не стой на крови своего ближнего». Среди прочего, в нее входит обязанность вовремя остановить потенциального убийцу. Тот, кто этого не делает, фактически поощряет преступление. Если можно остановить убийцу, не убивая его, то так и надо поступить. Другими словами, в этом случае его просто запрещено убивать. Но если очевидно, что «гуманные» методы не дадут результата, то необходимо идти на крайнюю меру пресечения.
Убивать разрешено также в следующих случаях. При самозащите: если кто-то покушается на вашу жизнь, вы обязаны опередить его, убить этого человека (если другого спасения нет), прежде чем он осуществит свое преступное намерение.
На человека, исполняющего приговор суда, тоже не распространяется заповедь «не убивай».
Разрешено убивать противника на войне, ибо война считается коллективной формой самозащиты.
У заповеди «не убивай» есть связь с предыдущей заповедью, говорящей о почитании отца и матери. Сказано: тот, что материально обеспечен, но не помогает своим старым, нуждающимся родителям, подобен убийце. В то же время эта заповедь предостерегает нас от другой крайности: например, любящему сыну, ревниво берегущему честь и достоинство родителей, запрещено покушаться на жизнь их обидчика, а родителям нельзя требовать этой мести от своих детей.
Запрет «не убивай» распространяется на всех людей: евреев и неевреев, мужчин и женщин. Он входит в число Семи заповедей сыновей Ноаха, данных всему человечеству задолго до Синайского откровения и дарования Торы.
Известно, однако, что, если заповедь дается повторно, значит, к ней что-то добавляется. В еврейской традиции заповедь «не убивай» тесно соотносится с запретом публичного оскорбления человека. Талмуд подробно объясняет, что речь идет о преступлении, которое приравнивается к кровопролитию — если оскорбление было нанесено в присутствии достаточно большого количества людей (10 человек и более).
Впрочем, публичное оскорбление пагубно не столько для жертвы, сколько в первую очередь для самого обидчика. Еврейская традиция говорит: у того, кто прилюдно унизил ближнего, душа не минует ада.
Мы применили слова «ад», но в еврейском словаре нет такого понятия, есть термин геином. Причем последний не имеет ничего общего с адом в христианском представлении. У него другая функция. Наша традиция утверждает, что после смерти человека его бессмертная душа покидает тело и отправляется на Суд. (Как ни удивительно, это явление подтверждено рядом современных исследований в разных областях медицины и психологии.) В ходе «судебного разбирательства» перед душой, как в кино, проходят зримые картины ее земной жизни. Она видит все совершенные ею поступки, хорошие и дурные, и полностью осознает свою ответственность за них перед Творцом. Дурные поступки вызывают у нее мучительно-жгучее чувство стыда и сожаления. Этот стыд и есть «адский огонь». Он очищает душу, избавляет ее от духовных последствий негативных действий. После этого процесса очищенная душа покидает геином и продолжает свое развитие.
Но если на Суде выяснится, что ее владелец при жизни публично унижал людей и своевременно — т.е. еще при жизни — не раскаялся, то душа может навсегда остаться в геиноме. Перспектива, согласитесь, отнюдь не радостная.
Тема жизни после смерти и новейшие исследования в этой области достаточно сложны и обширны; они заслуживают отдельного разбора.
У заповеди «не убивай» есть еще несколько важных аспектов. Среди прочего к убийце приравнивается тот, кто лишает ближнего возможности зарабатывать на жизнь, и также тот, кто, не имея права выносить постановления в области еврейского закона, все же берет на себя такую функцию.
Но у этого правила есть и обратная сторона. Тот, кто имеет право выносить судебные решения и учить людей Торе, но не делает этого, тоже приравнивается к убийце. Ибо мудрость и знания продлевают человеку жизнь в этом мире и мире грядущем. Поэтому лишать людей жизненно важных сведений — это тоже тяжелое преступление, граничащее с нарушением заповеди «не убивай».
Седьмая заповедь
«Да не будет блудницы…»
В советских школах на уроках обществоведения и биологии эту тему обычно пропускали, хотя вопросы пола играют в нашей жизни чрезвычайно важную роль, — настолько важную, что Тора включила их в состав Десяти заповедей.
Седьмая по счету заповедь — «не прелюбодействуй». Чтобы правильно понять ее смысл, нужно сказать несколько слов об институте брака и об интимных отношениях между людьми. Как относится к этому иудаизм?
Сразу отметим, в отличие, скажем, от христианства, Тора не рассматривает интимные отношения между мужем и женой как некую печальную необходимость или как вынужденную уступку зову плоти. Наоборот! В интимных отношениях между супругами не только нет греха, но они дают людям возможность проявить в своей жизни максимальную святость. Человеку, далекому от Торы, такое утверждение может показаться странным. Он привык ассоциировать вопросы пола с чем угодно, но только не со святостью и духовностью. Хотя и согласится с большинством людей, которые считают, что счастливая и гармоничная жизнь в браке — это огромное благо.
Еврейская традиция утверждает, что первый человек (прообраз всего человечества, «архетип» людей) поначалу был создан не однополым существом, а мужчиной и женщиной одновременно. Только после сотворения Всевышний разделил Адама на двух отдельных особей — мужчину и женщину. Главная особенность брачного союза в том и состоит, что восстанавливается первичное единство, заключенное в нашей природе. И если муж и жена соблюдают еврейские законы семейной чистоты, то во время их близости происходит максимально возможное проявление Б-жественного присутствия. Это чрезвычайно высокий уровень духовности; на более высокие ступени могут подняться сегодня лишь единицы. И, как раз из-за того что интимная близость обладает столь высокой степенью святости и чистоты, нарушение законов, регулирующих эти отношения, приводит к максимальному «загрязнению» с очень тяжелыми последствиями. Неслучайно, именно сексуальная сфера стала источником нецензурной лексики почти во всех языках. Достаточно поменять «плюс» на «минус», и благороднейшая энергия, данная человеку, сбрасывает его, неумеющего этой энергией пользоваться, в бездну хамства и пошлости.
Как уже говорилось в предыдущих статьях, каждая заповедь имеет как бы два диапазона прочтения: у нее есть узкий и широкий смысл. В узком смысле заповедь «не прелюбодействуй» означает запрещение связи между замужней женщиной и посторонним мужчиной. В этом контексте ее нарушение карается смертью и мужчины, и женщины. «Что за дикость! — возмутится светский читатель. — Конечно, изменять мужу нехорошо и некрасиво. Измена есть измена. Но смертная казнь?.».
Воображение рисует такому человеку, как будет выглядеть религиозное государство, живущее по законам Алахи: «Это будет почище Ирана!» При нынешних нравах очередь на эшафот из неверных жен и их любовников растянулась бы на многие километры. Того и гляди, пришлось бы объявлять дополнительный набор в школы палачей…
Не волнуйтесь. Введя смертную казнь за ряд тяжелых преступлений, включая и прелюбодеяние, Тора установила чрезвычайно жесткие условия для ее реализации на практике. Даже в древности, когда у евреев функционировал Верховный суд (Санедрин), послать человека на смерть можно было только при наличии двух «кашерных» свидетелей, подтверждающих преступление, которое они видели своими глазами(!), причем нарушитель был заранее предупрежден непосредственно перед преступлением и дал понять, что предупреждение он понял, но собирается действовать вопреки ему.
На практике вся сцена должна выглядеть приблизительно так. Узнав о готовящемся преступлении, например, о намерении замужней еврейки изменить своему еврейскому мужу, свидетели говорят ей, что за это полагается смертная казнь, и получают ответ типа: «Да, я знаю, но мне все равно!» Затем, они лично присутствуют при совершении запрещенного деяния — не просто находясь в одной с нарушителями темной комнате, — нет, они все видят своими глазами! (Косвенные свидетельства не годятся для вынесения смертного приговора.) Ко всему прочему свидетели должны сделать все от них зависящее, чтобы предотвратить назревающее преступление. Согласитесь, трудно прелюбодействовать, отбиваясь от двух настырных свидетелей. Неудивительно, что добиться смертного приговора по суду для двух прелюбодеев можно было бы с великим трудом. Поэтому казнь, о которой говорится в Торе применительно к нашему случаю, имеет совершенно иное значение.
Здесь, как и во многих других случаях, связанных с вынесением высшей меры наказания, подразумевается, что человеку лучше умереть, чем причинить своей душе тот ущерб, к которому ведет прелюбодеяние.
Дело не только в супружеской измене. Например, что вы скажете, если замужняя женщина идет на сожительство с посторонним мужчиной с полного ведома и даже согласия своего мужа? Бывают такие случаи? Бывают. Так вот, такая связь тоже считается прелюбодеянием и тоже необратимо вредит душе. Согласие мужа ровным счетом ничего не меняет.Он может дать ей развод, но не может потворствовать подобным связям.
Ребенок, появившийся на свет от подобной запрещенной связи, считается незаконнорожденным (по-еврейски, мамзер). На него налагается целый ряд серьезных ограничений, — например, он не может вступать в брак с другим евреем, если тот не мамзер (мужского или женского пола). Но с другой стороны, мудрецы говорили, что если мамзер ведет праведный образ жизни, ему по силам сравняться с Первосвященником в духовном развитии. Как видим, ни один человек не лишен возможности личного совершенства, каким бы темным ни было его происхождение и какими бы страшными ни были грехи его родителей.
Поскольку в древности мужчина мог иметь несколько жен, внебрачная связь женатого мужчины с незамужней женщиной, хотя и была запрещена, все же не имела отношения к запрету «не прелюбодействуй» и не влекла за собой смертную казнь. В этом смысле Тора предъявляет более строгие требования к замужней женщине, чем к женатому мужчине. Остановимся на этом моменте. Известно, что в иудаизме мера ответственности пропорциональна духовному уровню человека. Но не значит ли это, что женщина, которую Тора объявляет наделенной более высокой мерой ответственности, чем мужчина, стоит и на более высоком уровне? Действительно, именно так утверждает Устная Тора. Поэтому у мужчин есть все основания жаловаться на дискриминацию по половому признаку. Тора к ним более снисходительна, поскольку на самом деле считает, что в некоторых аспектах мужчина «ближе к обезьяне», нежели женщина.
Рассмотрим теперь незаконные связи в более широком контексте. Тора осуждает целый ряд интимных контактов, для каждого из которых существует отдельная запрещающая заповедь. Вот некоторые из них.
Запрещение гомосексуализма. Еще недавно такая связь повсеместно считалась аморальной и во многих странах преследовалась законодательно. Но теперь ситуация изменилась. Израильские судебные органы и часть общественности, чье мнение формируется средствами массовой информации, уже не считают предосудительными гомосексуальные отношения.
Это подтверждает недавнее постановление тель-авивского суда. Сожитель армейского офицера, умершего от болезни, получил через суд статус вдовы покойного и право на получение пенсии.
Наметившаяся тенденция абсолютно противоречит еврейской морали. Опасность состоит не только в том, что общество, где легализуются противоестественные связи, неизбежно теряет все нравственные ориентиры. Вынося подобные решения, суд попросту дискредитирует себя в глазах значительной части населения: теряя к нему доверие, люди начинают проявлять неуважение и к другим его постановлениям.
В расширенную концепцию запрета «не прелюбодействуй» входят также запрет на кровосмешение и сожительство с близкими родственниками, а также запрет скотоложства.
Все приведенные варианты половых отношений объединяет один важный момент. Общественная мораль настолько прочно внедрила в сознание людей, что кровосмешение и скотоложство мерзки и противоестественны, что многие даже не догадываются спросить себя: а что, собственно говоря, в них недозволенного? Если тенденции к подобному поведению «запрограммированы» природой (даны, скажем, в генах), то почему их надо выкорчевывать силой воли?
И действительно, достаточно обратиться к истории, чтобы увидеть: в прежние времена такие связи были весьма распространены в среде многих народов, в том числе таких, что считались эталоном цивилизованности и культуры и даже становились нормой для подражания в следующих поколениях, — греки и римляне, например. В некоторых африканских племенах традиции кровосмешения и скотоложства встречаются и поныне. Мы уже писали о том, насколько эта проблема была актуальна в древности. Две тысячи лет назад у евреев существовал закон, который запрещал продавать овцу нееврею. Почему? — спросите вы. Отвечаем: чтобы не способствовать скотоложству.
Сегодня, когда границы дозволенного сметены, когда понятия добра и зла, «приличного» и «неприличного» безнадежно перемешаны, когда обществом правит, в лучшем случае, универсальная формула: «делай, что хочешь, только не мешай другим, не причиняй им боль, неприятности и материальный ущерб», — попробуйте здраво объяснить, почему сожительство с козлом или овцой — это мерзость, которую надо запретить. И вы очень быстро обнаружите, что объяснить такой запрет не легче, а даже труднее, чем обосновать, к примеру, важность соблюдения еврейской субботы. Не удивляйтесь, вам просто еще не приходилось встречаться с людьми, которым надо доказывать такие вещи.
В отрыве от Торы все эти запреты становятся пустыми стереотипами, против которых так напористо и успешно борются «прогрессивно мыслящие интеллектуалы». Напомним, иудаизм относится к порочным связям так же, как сто, тысячу, три тысячи лет назад: лучше умереть, чем нарушить! Внутренняя суть человека остается неизменной, а пагубные последствия аморальных поступков, которые он совершает, одинаково гибельны для его души, в какую бы эпоху и в каком бы обществе он ни жил.
Кроме «навязанного» миру запрещения скотоложства, еврейская традиция говорит, что для человека плох любой разврат, любые его проявления. В Торе прямо сказано: «Да не будет блудницы из дочерей Израиля, и да не будет блудника из сынов Израиля» (Дварим 23:18).
В браке, как мы уже сказали, интимные отношения способны привести супругов к высотам духовности, к максимальной гармонии. Но сегодня, к сожалению, секс стал, пожалуй, самым распространенным средством нанесения себе и партнеру тяжелых эмоциональных и душевных ран. Мне как психотерапевту очень часто приходится с этим сталкиваться…
Восьмая заповедь
Не обкрадывай себя
Те, кто считают религиозные традиции устаревшими и примитивными, наверняка прежде всего имеют в виду заповедь «не укради», которая в нашем цивилизованном мире давно трансформировалась в другую заповедь — «не попадайся».
«Не укради» — восьмая по счету в списке Десяти заповедей, полученных евреями непосредственно от Всевышнего у горы Синай. Как мы говорили, каждую из них следует рассматривать в двух аспектах, т.е. в узком и широком смысле. Указание «не укради» в контексте Десяти заповедей имеет совершенно конкретное, узкое, целенаправленное значение: запрещен «киднэпинг» — похищение людей ради выкупа или для продажи в рабство. Это преступление, распространенное и в наши дни, считалось крайне тяжелым и каралось смертной казнью. (По Торе, похитителя надо казнить, если похищенного он успел продать в рабство или использовал для своих нужд как раба.)
Как видим, в данной заповеди сошлись две особенности: воровство как таковое и насилие над человеческой личностью. Запрет на кражу имущества отражен в нескольких заповедях Торы и подробно разработан Устной традицией. Вор, даже если он не пойман, а решил самостоятельно раскаяться, обязан вернуть украденное, а иногда, если он, не раскаявшись, попал в руки правосудия, заплатить сверх того штраф, размеры которого зависят от вида и обстоятельств совершенной кражи.
Когда знакомишься с этими правилам, полученными тридцать три столетия назад, в стародавние «дикие» времена, невольно удивляешься, насколько они продуманнее и гуманнее, чем аналогичные законы, действующие в более молодых религиях и современных нам обществах. Ислам, как известно, требует отрубать вору руку. В Советском Союзе за «хищения в особо крупных размерах» давали «вышку». В Израиле, как и других демократических странах, молодого начинающего (а, возможно, и случайного) вора сажают в тюрьму, где он попадает в руки «профессионалов», способных обучить его всем премудростям воровского ремесла, и выходит на волю уже «специалистом».
Короче, еще задолго до принятия Всеобщей декларации прав человека «жестоковыйные» евреи не понаслышке знали, что такое гуманизм и цивилизованное обращение с людьми.
Но как поступали с вором в том случае, когда он не мог расплатиться за кражу?
Тогда его продавали в рабство.
И вот тут наша цивилизованность возмущается: «Что! Рабство?! Вести пункт о рабстве в своды современных законов?»
Не пугайтесь, разговор идет не о том рабстве, которое мы «проходили» в школе на уроках истории. После учебников рабство в нашем представлении ассоциируется с полным бесправием, жестокими издевательствами и бесчеловечной эксплуатацией. Раб — это по определению собственность хозяина. Он с ним может сделать что угодно: продать, пытать, издеваться, морить голодом или даже убить. У раба нет ни семьи, ни любви, ни дома, ни чести. Он — вещь, не человек. Так, мы знаем, было у греков и римлян, древних германцев и древних ацтеков, почти теперешних американцах и русских. Вспомните «Хижину дяди Тома» и о Салтычихе, мороз по коже!
В иудаизме под рабством понимается совсем другое. Провинившегося еврея, запятнавшего себя воровством, раввинский суд отдавал на «перевоспитание» в хорошую, честную и благочестивую семью, где он отрабатывал причиненный ущерб, а заодно учился праведному образу жизни. Срок такого рабства не превышал семи лет. По истечении срока раб, согласно закону, получал щедрый подарок и выходил на свободу. Условия его содержания были тоже вовсе не «рабские». Тора требует, чтобы «рабу было хорошо у тебя», а Устная традиция объясняет: нельзя унижать раба; его работа должна быть строго регламентированной, не бессмысленной и не унизительной для его личного достоинства. Об уважительном отношении к рабу в еврейском доме свидетельствует, например, такое указание: «если у тебя в доме одна подушка — отдай ее рабу».
Суммируя многочисленные льготы и привилегии подобного рода, Устная традиция делает многозначительный вывод: «Покупая раба, ты покупаешь себе господина».
Хотя рабство никогда не бывает приятным (что ни говорите, а связано оно с ограничениями свободы), новые репатриантам, прибывшим в Израиль полезно сравнить условия, в которых некоторые из них вынуждены трудиться на исторической родине, с правилами содержания раба, предписанными Торой, и решить, какое общество гуманнее и справедливее…
Запрещая воровство, Тора имеет в виду не только простые и вульгарные кражи в магазине или попытки облегчить карман своего ближнего. Вором считается и так называемый «несун», тот, кто регулярно и без разрешения уносит с работы авторучки, конверты, гвозди… Запрещено «брать» даже мелкие и малоценные вещи, кому бы они ни принадлежали — взрослому или ребенку, богачу или нищему, еврею или нееврею, государству, транснациональной компании или мелкому собственнику.
В категорию воровства входят самые разнообразные явления, столь же порочные, сколь и распространенные в нашей жизни. Запрещено, в частности, использовать без разрешения вещи, полученные для временного хранения, например, велосипед соседа или его мясорубку. Нельзя ни в какой степени пользоваться чужой собственностью без однозначного разрешения со стороны хозяина, пусть даже мы твердо намерены вернуть ее «в целости и сохранности».
Запрещено брать что-либо чужое даже вы шутку, потому что в этот момент мы превращаемся в нешуточного вора.
Есть еще одно важное обстоятельство, часто упускаемое из виду. Категорически запрещено покупать и хранить у себя краденое. Если предлагаемая вещь кажется вам подозрительной или продавец просит вас никому не рассказывать об этой покупке, лучше вообще от нее отказаться.
Кражей считается и хищение интеллектуальной собственности: плагиат в литературе, самовольное присвоение чужих авторских прав. Можно, однако, скопировать несколько страниц из книги, если вы не собираетесь использовать их в коммерческих целях.
Тот, кто в основу доклада или печатной статьи положил чужую идею, но не указывает ее автора, тем самым совершает деяние, близкое к воровству. Вором можно назвать и нерадивого учащегося в учебном заведении, которое существует на деньги спонсоров. Если он плохо занимается или прогуливает занятия, его можно обвинить в краже чужих пожертвований.
Приведем еще несколько разновидностей воровства. Нельзя побуждать кого-либо к напрасной трате денег. Нельзя брать деньги у родителей без их разрешения — это тоже воровство. Тот, кто был свидетелем кражи и смолчал, считается пособником вора.
Запрещено также красть мнения и чувства других людей. Что это значит? Кража мнения или чувств — это такие действия и высказывания, которые побуждают других людей иметь о вас более высокое мнение или более теплое к вам чувство — чего вы, извините, не заслуживаете.
Приведем пример. Наш знакомый просит нас оказать ему какую-то услугу или помощь. Мы решаем вопрос одним телефонным звонком, а потом говорим ему: «Ты знаешь, что нам это стоило? Сколько времени и сил мы потратил на твое дело!» Все благодарные чувства, которые он будет испытывать к нам после этих слов, считаются крадеными. Мы имеем классический случай, когда ложь превращается в воровство.
Также запрещено предлагать человеку еду или подарок, когда очевидно, что он все равно от них откажется, — в случае, если подобная фальшивая щедрость служит лишь одной цели — повысить свой престиж и авторитет в глазах других. Перед нами одна из разновидностей кражи мнения.
Есть же мы предлагаем услугу из вежливости либо ради поддержания хороших отношений, то это разрешено даже в случае заранее гарантированного отказа. Вспомните разговор двух персонажей советской кинокомедии «Бриллиантовая рука». Один, по виду ветеран тюрем и лагерей, говорит другому: «Будете у нас на Колыме, заезжайте». Приглашение малопривлекательное, но с точки зрения еврейского закона в нем нет ничего зазорного.
Итак, кража, как явление, чрезвычайно многолика.
К примеру, необходимо своевременно возвращать одолженные деньги, если они у нас, конечно, есть. Кроме того, хозяин не имеет права задерживать плату работнику. На этот счет существует отдельная заповедь.
Ложь считается формой кражи, потому что лжец крадет у людей самое дорогое, что у них есть, — правильное видение мира.
Еще один важный момент. Запрещается шуметь в часы, когда люди обычно спят или отдыхают. Кража сна считается тяжелым грехом, поскольку, в отличие от материальных потерь, мы не можем возместить пострадавшему часы, которые он недоспал по вашей вине.
Особенно серьезным преступлением иудаизм считает кражу у представителей так называемых «слабых слоев общества»: нищего, сироты, вдовы, человека, перешедшего в иудаизм (смена среды обитания всегда дается особенно тяжело; об этом ли не знать российским евреям, переехавшим в Израиль?).
Категорически запрещено красть чужое время: заставлять людей ждать без особой к тому нужды и особенно попусту транжирить рабочее время — пить кофе, болтать по телефону (кстати, в последнем случае нарушитель вводит работодателя в дополнительные денежные расходы). Оправданием не могут служить отговорки типа: мне и так мало платят, меня заставляют перерабатывать, от фирмы не убудет и т.д.
Тема восьмой заповеди обширна; она затрагивает как повседневную реальность, так и философские глубины жизни. Тора говорит нам: все, что есть в мире, создано Всевышним, проявляет Его сущность и, следовательно, принадлежит Ему.
Однажды Всевышний спросил евреев через пророка: «Видели ли вы, чтобы язычники обкрадывали своих идолов? Такого не бывает. Так почему вы обкрадываете Меня, вашего Творца?» О чем идет речь, о каком воровстве? Всевышний продолжает: «Десятая часть вашего дохода принадлежит Мне. Я вам даю ее на цдаку. Почему вы ее утаиваете?»
Испокон веков евреи отдавали десять процентов своих доходов на помощь больным и бедным, на содержание синагог и учебных заведений, на другие важные и достойные цели. Это называется цдака, помощь неимущим, слово образовано от корня цедек, справедливость. Помогать бедным — это и есть справедливость, на которой стоит мир. Но чем помогать, когда у нас самих все, что называется, в обрез? Возможность помогать другим мы тоже получаем от Всевышнего. Десятая доля доходов — это не пожертвование из нашего кармана, а то, что изначально нам не принадлежит. Этот капитал, данный нам для выполнения заповеди помощи ближним. И если мы его не выделяем, не отдаем другим людям, то, с точки зрения традиции, крадем! Воруем у других. И в первую очередь воруем у Творца. Ведь Он дал нам это совсем для других целей, а не для личного пользования.
Два слова о природе. Среди светских людей распространен взгляд на дикую природу как на нечто бесхозное, «ничейное». Наверное, поэтому многие так пренебрежительно, а иногда и откровенно хищнически обращаются с ней. Чтобы спасти хоть что-то, общественные организации взывают к совести простых людей, объясняют, что чистый воздух нужен для дыхания, леса и насаждения для питания и прочих нужд жизни, чистая незагрязненная вода — для здоровья, все вместе — для эстетики, а потому — не загрязняйте ничего, не ломайте и не уничтожайте. Но толку от таких призывов бывает мало, потому что нет настоящего стимула беречь и охранять природу.
Еврейская традиция утверждает, что все, живущее и растущее в лесах, на лугах, в долинах и горах, море, небе и на земле, — все это собственность Творца; оно Б-жественно и эстетически, и по своей внутренней сути. Поэтому с ней надо обращаться бережно и разумно. Примером такого отношения может служить следующий эпизод. Однажды два мудреца шли по дороге и беседовали. Один из них машинально сорвал лист с придорожного дерева. Другой с упреком воскликнул: «Что ты сделал? Ведь это воровство!» Заметим, что сорвать лист или отломить ветку с дерева можно только по конкретной необходимости; просто так это делать запрещено.
Вором считается и тот, кто ест, не произнося благословение на еду, ибо он тоже берет, не получив «разрешения».
Заповедь «не укради» кажется настолько очевидной, что еще в XVIII-XIX веках французские просветители, впервые предложив заменить Б-жественные заповеди «общественным договором», для этой заповеди сочинили такую формулировку: «не кради ты — и не будут красть у тебя». И всем будет хорошо. Разве это не голос здравого смысла! Но просветители и энциклопедисты не учли один важный фактор. Как быть с личной выгодой, которая почти всегда перевешивает общественный интерес? Эгоизм присущ природе человека. Не случайно современное демократическое государство добавило к «общественному договору» изрядную долю личной выгоды — тюремное заключение.
Оказывается, без морали (или как любили говорить советские лидеры поздней эпохи — человеческого фактора), бессильна самая совершенная в мире юридическая система. Бессилие объясняется тремя главными причинами:
Прокуроры и судьи — тоже люди. Если они лишены моральных принципов, их легко подкупить.
Украсть и продать можно все — если научиться ловко обходить положения закона. Сегодня, например, большим спросом пользуется информация. Уберечь ее от кражи очень трудно.
В современном обществе всеобщего благоденствия и вседозволенности воруют многие — иногда кажется, что все, а всех, как известно, не пересажаешь.Израильская, в том числе и русскоязычная, пресса любит писать о случаях воровства и хищений в религиозной среде. Нет слов, когда ворует верующий еврей, это вдвойне отвратительно, потому что к обычному преступлению он добавляет грех осквернения Имени Всевышнего в глазах неверующих людей. Особенно возмутительны случаи, когда человек с внешними признаками религиозности обманывает новых репатриантов, пользуясь их неопытностью и доверчивостью.
Однако проблема нашего общества — в том, что каждая его группа критикует другие группы, не замечая свои недостатки. Разве мало обманов и надувательств в самой репатриантской среде? Разве нет у нас фиктивных разводов, чтобы получить побольше льгот, и фиктивных браков с неевреями (за приличную мзду)? Некоторые люди приезжают в Израиль лишь для того, чтобы получить «корзину абсорбции» и вернуться с ней домой. Другие набирают ссуды и исчезают, вынуждая гарантов, как правило, таких же репатриантов, как и они сами, расплачиваться за свои долги. Все — это злостное воровство при самых тяжелых обстоятельствах.

Мы уже писали, что заповеди Торы отражают объективную реальность. Вор остается вором, даже если он не пойман. Это значит, что своим преступным поведением он навредил в первую очередь самому себе, нарушил свою внутреннюю структуру, подорвал в своей душе какую-то важную основу — короче, стал другим человеком. Чтобы ликвидировать ущерб, он должен вернуть украденное или заплатить компенсацию, извиниться перед Всевышним, разобраться в себе и поменять себя настолько, чтобы не повторять содеянное, даже оказавшись в том же положении, которое толкнуло его на воровство.Секулярная мораль говорит, что воровство вредит обществу. Тора утверждает, что воровать плохо, в первую очередь, для самого вора.
Девятая заповедь
«Искорени зло из своей среды»
Продолжаем беседы о Десяти заповедях. Сегодня у нас девятая по счету заповедь: «Не отзывайся о своем ближнем ложным свидетельством».
Как мы уже говорили, заповеди имеют узкое и широкое значение. В узком значении формулировка девятой заповеди, как она дана в Торе, касается свидетельства на суде: давая показания, свидетель обязан говорить, что называется, только правду, всю правду и ничего, кроме правды.
К тому, чтобы свидетельство было признанно правдивым, оно обязано удовлетворять ряду жестких требований. Суду можно говорить только то, что видел собственными глазами и от начала до конца. Нельзя додумывать, досказывать, интерпретировать и комментировать увиденное — даже в мелочах и тем более в главных деталях. Важно знать, что, даже если свидетель говорит чистую правду, но со слов других людей, его свидетельство признается ложным.
Впрочем, стать лжесвидетелем можно и не сказав ни слова. В Талмуде приведен такой пример. Раввин говорит ученику: «Тебе известно, что я ни разу в жизни никого не обманывал и никогда не пойду на обман, даже если мне посулят золотые горы. Такой-то человек должен мне деньги, и у меня есть свидетель, что он — мой должник. Но одного свидетеля недостаточно. Поэтому прошу тебя: приди в суд, только приди и ничего там не говори. Когда должник увидит, что я привел двух людей, он, скорее всего, примет их за моих свидетелей и сознается в невыплаченном долге». Талмуд заключает: такая, на первый взгляд, невинная хитрость запрещена, потому что раввин фактически призывает ученика к ложному свидетельствованию, пусть даже пассивно.
Да, заповедь «не отзывайся о своем ближнем ложным свидетельством» жестка и бескомпромиссна. И это понятно. Ведь от честности свидетеля зависит решение суда, а значит, и судьба участников процесса. Как видно их приведенного примера, лгать в суде запрещено даже ради восстановления правды и справедливости.
С другой стороны, лжесвидетельством считается не только «сочинение» фактов, но и сокрытие истины на суде. За лжесвидетельство полагалось суровое наказание: «Если судьи расследовали хорошо, и оказалось, что этот свидетель — ложный свидетель, ложно обвинивший своего брата, то сделайте ему то, что замышлял он сделать своему брату, и искорени зло из своей среды» (Дварим 19:18-19).
Тора считает лжесвидетеля безусловным злодеем, которого могли даже казнить, если его донос едва не привел к казни невинного человека.
Что такое донос и к каким страшным последствиям он приводит, мы с вами хорошо знаем. В Советском Союзе миллионы людей пали жертвой «революционной бдительности» доносчиков и стукачей. За доносительство не только не карали — оно, напротив, поощрялось. Даже близкие люди порой не доверяли друг другу.
Так вот, Тора требует: не имей дела с доносчиками, т.е. с теми, кто дают ложные показания о ближнем; держи от них подальше своих детей, чтобы они не научились у них лжи и подлости.
Впрочем, здесь требуется важное уточнение. Все, что мы только что говорили о суде и свидетельских показаниях, относится к справедливому судопроизводству, осуществляемому по вечным законам Торы. Если суд изначально несправедлив, поскольку руководствуется порочными законами, или если мы заранее уверены, что приговор не будет соответствовать тяжести проступка или, наоборот, осужденный будет наказан особо жестоким и варварским способом, то нельзя свидетельствовать на таком суде. А в некоторых случаях следует постараться дать таким судьям ложные показания, если это поможет предотвратить судебную расправу. Тем более можно и порой необходимо солгать, если суд намерен отправить на казнь не преступника, а невинную жертву юридического произвола.
Возвращаемся к теме. Итак, мы установили, что справедливое правосудие — одно из важнейших условий нормального функционирования любого общества. Поэтому не случайно Тора включила судопроизводство в Семь заповедей сыновей Ноаха, данных всему человечеству.
Конечно, нам известно, что светские и религиозные люди по-разному смотрят на роль суда и на его возможности. Первые, будучи далекими от веры в Творца, верят, что суд — это единственный общественный механизм, призванный стоять на страде законности и способный восстановить справедливость. Евреи Торы тоже считают, что суд должен вести дела честно, добросовестно, стремиться к объективному разбирательству и вынесению справедливого приговора. Но они дают себе отчет, что такое не всегда возможно. Ведь судьи — тоже люди: им бывает трудно учесть все аспекты и тонкости дела, они могут чего-то не знать. Подчас ошибки и судебные злоупотребления неизбежны. Поэтому еврейский Верховный суд (Санедрин), существовавший в эпоху Храма, руководствовался в своей деятельности единым строгим принципом: лучше по ошибке оправдать преступника, чем казнить невиновного.
Ибо каждый религиозный человек (не только еврей) знает, что, говоря словами Лермонтова: «Есть Божий суд. Есть грозный Судия: Он ждет; Он недоступен звону злата, все мысли и дела Он знает наперед».
Окончательный и по-настоящему справедливый суд предстоит каждому из нас лишь после ухода из жизни, хотя и здесь, на земле, ни один наш поступок не остается без последствий.
Что касается нашего земного, еврейского суда, то, несмотря на то что во время судебного разбирательства недопустимы даже малейшие искажения истины, тем не менее, до начала судебного разбирательства следствию разрешается для выяснения всех обстоятельств дела использовать профессиональные приемы, разные уловки и хитрости, — но только в тех случаях, когда есть основания считать, что подозреваемый говорит неправду.
Приведем пример. Однажды к ведущему религиозному авторитету нашего поколения раввину Шломо-Залману Оербаху, умершему несколько лет назад, пришла супружеская пара. Жена утверждала, что она получила от мужа гет, разводное письмо, но потеряла его. Муж решительно возражал: никакого гета он жене не давал. В ходе беседы рав Оербах почувствовал, что жена говорит неправду, хотя обычно в таких конфликтах больше верят именно женщинам. Поэтому рав спросил ее: «Скажите, как проходил ваш развод? Например, на свадьбе вы обошли вокруг мужа, стоящего под хупой семь раз против часовой стрелки. А теперь, получая гет, вы обошли вокруг него семь раз в другую сторону или не обошли?» Женщина растерялась и неуверенно произнесла: «Да, я помню, как обходила его в обратную сторону, но сколько раз, не считала». На том обманщица и попалась: при разводе никаких обходов не совершают.
Обратите внимание, в тексте девятой заповеди открытым образом суд не упоминается, что указывает на ее более широкий характер. Получаем, что в более широком смысле Тора запрещает лжесвидетельствовать не только в суде, но и в повседневной жизни. Кроме этой базовой заповеди, существуют еще несколько мицвот, запрещающих ложь, обман в разных формах и проявлениях, например: «Не верь ложному слуху, не оказывай поддержки злодею — чтобы не стать лжесвидетелем» (Шмот 23:1). Есть еще одно указание: «Не крадите, не отрицайте истину и не обманывайте друг друга» (Ваикра 19:11).
Повседневная, так сказать, бытовая ложь — тоже лжесвидетельствование. Такой вид лжи мы представим в виде девяти запрещенных Торой категорий, отрицательное значение которых, к сожалению, до сих пор нисколько не устарело. Расскажем о них.
1) Ложь, приносящая материальный ущерб. Разумеется, не тому, кто ее сочиняет, а тому, против кого она направлена. Сюда относятся отрицание денежного долга, удержание зарплаты под разными предлогами, невыполнение финансовых обязательств, особенно в оплате наемного труда. Именно о таких действиях сказано: «Не крадите, не отрицайте истину и не обманывайте друг друга».
Тора говорит также: «Если будете что-либо продавать или покупать у своего ближнего, не обманывайте друг друга» (Ваикра 25:14). Вечная и очень актуальная заповедь. В ней речь идет о запрете всех видов обмана в торговле: обвеса, обсчета, использования неправильных мер и весов. Кроме того, продавец не может сказать покупателю, что товар стоил ему больше, чем на самом деле. Разрешено только сказать: «Вот моя цена. За меньшую сумму я не продам». Сюда же относятся попытки скрыть изъяны в товаре. Например, запрещено скрывать, что продаваемая или сдаваемая вами квартира «течет». Перед сделкой ее стены можно заново побелить, чтобы не портить впечатление плесенью, придав квартире «товарный вид», но с одним условием: покупатель должен об этом знать. То же самое касается информации о неприятном соседе, который по ночам увлекается игрой на саксофоне или выясняет семейные отношения метанием предметов домашнего обихода.
Также нельзя обманывать покупателя относительно места производства товара и имени ее фирмы-изготовителя — например, скрывать, что «настоящий японский» магнитофон был собран отнюдь не в Японии. Такой вид лжи особенно порочен, ибо подобен воровству. Тора решительно запрещает дезинформировать людей, — евреев и неевреев в равной мере.
В категорию лжи, приносящей материальный ущерб, входит мошенничество, представляющее собой стремление завладеть чужой собственностью, когда законному владельцу этой собственности сообщается ложная информация, в результате чего тот передает мошеннику право на владение.
Безусловно запрещена дезинформация в средствах массовых коммуникаций, — например, когда журналисты сознательно подрывают репутацию как отдельных людей, так и целых групп населения; применительно к Израилю — репатриантов, религиозные общины, выходцев из Эфиопии и т.п. Такая «деза», тиражируемая в десятках тысяч экземпляров или передаваемая по радио или телевидению, т.е. ориентированная на самого массового потребителя, чревата особенно тяжелыми социальными последствиями.
2) Тора однозначно запрещает и такую неправду, которая приносит вред не сразу, но со временем может обернуться большими убытками. Так, некоторые обманщики втираются в доверие к людям, чтобы убедить их в своей надежности, а потом используют это доверие в корыстных целях. Перед Высшим судом они ответят не только за убытки, которые понесут те, кого они обманули, но и за первоначальную ложь, позволившую обманщику добиться своей цели.
3) Встречаются такие формы лжи, которые не наносят прямого ущерба, но мешают жертве получить выгоду. При этом причины для подобной лжи могут быть самыми разными: зависть, жажда мести, стремление самому заработать на обмане. Такие ситуации распространены в политике, экономической конкуренции и повседневной жизни, например, при поступлении на работу, продвижении по служебной лестнице и т.п. В эту категорию входит и ложь с целью завоевать расположение влиятельного лица, чтобы добиться его протекции, получить какие-то льготы, преимущества или подарки — за счет того, что будут обойдены другие люди! Тора, безусловно, осуждает лицемерие и лесть, сопутствующие подобной форме лжи; наглядным примером которой могут служить слова одного из героев пьесы Шварца (за правильность цитаты не ручаюсь): «Извините за прямоту, король, но вы — гениальный человек!»
4) В отдельную категорию входят случаи намеренного, но на первый взгляд безвредного искажения действительности, фантазерство, которое можно условно назвать синдромом барона Мюнхгаузена. Как правило, фантазеры никому не причиняют материального ущерба, ни в настоящем, ни в будущем. Они врут «ради искусства». Впрочем, часто у них бывает вполне конкретная цель: самореклама, привлечение внимания к своей персоне, поиск популярности.
Можем дать совет: устраивайте вечера устного творчества — КВНы, капустники, все, что угодно, — но только пусть люди знают, что ваши сногсшибательные рассказы и истории приправлены изрядной долей выдумки. Или же, начав сочинять очередную байку, дайте понять слушателю, что не все в ваших словах чистая правда.
5) Запрещено давать обещание, если заранее знаешь, что оно не будет выполнено. Запрет категоричен, даже если у такой лжи есть «благородная мотивация»: не хочется огорчать людей отказом, человек стремится сохранить хорошие отношения, пытается поддержать свою репутацию человека всесильного, умеющего помочь и т.д.
6) Считается ложью и непреднамеренное нарушение обещания. Поэтому Тора требует скрупулезной обязательности и исполнительности во всех делах. Лучше вообще не давать обещаний, чем потом нарушить их.
7) Категорически запрещено обманывать ближнего с целью завоевать его расположение, представить себя в лучшем свете. Об этом обмане под названием «воровство мнения» мы говорили в предыдущей главе, посвященной заповеди «не кради». Например, нельзя приглашать человека в гости, заранее зная, что он откажется, — лишь для того, чтобы укрепить свою репутацию щедрого и хлебосольного человека. Можно, однако, пригласить его из вежливости или ради сохранения добрых отношений. Там, где принято говорить при расставании «заходите в гости», что считается ни к чему не обязывающей фразой, так поступать можно даже с точки зрения Торы. Главное, никого не вводить в заблуждение!
8) Нельзя хвастать качествами, способностями и возможностями, которыми на самом деле не располагаешь (в духе гоголевского Хлестакова). Нельзя также преувеличивать свои знания, добавлять себе должности, звания, титулы при переговорах с потенциальным работодателем. Это не только «воровство мнения», но и запрещенный прием борьбе с другими претендентами на вакантную должность.
9) Тора запрещает ложь не только в речи, но и в других формах: письменной, печатной, посредством жестов, мимики, артикуляции.
Покончив с категориями лжи, сделаем еще несколько замечаний.
Тяжелый порок — ложь по привычке, без конкретной цели и без выгоды. Если вас спрашивают, как пройти, скажем, на улицу Шолом-Алейхема или проспект Джавахарлала Неру, а вы не знаете, наберитесь мужества ответить: «Я не знаю. Спросите кого-нибудь другого». Иначе вы не только исполните роль Сусанина из одноименной оперы Глинки, но и приучитесь врать по мелочам.
Запрещено не только лгать, но и слушать чужую ложь. В Торе сказано: «Удаляйся от всякой неправды».
В то же время бывают редкие исключения, когда говорить неправду, скажем, ради спасения невинного человека, не только позволительно, но даже необходимо. Есть и другие случаи подобного рода: разрешается обмануть мошенника, чтобы не стать жертвой его обмана. Но нельзя лгать своему обидчику из мести после того, как вы уже понесли убытки. И тем более совершенно недопустимо действовать по известной поговорке: с волками жить — по-волчьи выть; как поступают со мной — так и я буду поступать с другими. Даже если мне видно, что все кругом лгут, я все равно не должен присоединяться к их хору — ради собственного душевного равновесия.
В любом нормальном человеке ложь вызывает инстинктивное отвращение. Это подтверждает, что заповеди Торы не искусственные; они выражают саму сущность человека. Ведь каждый из нас, будучи творческим человеком, способен соврать так, что никто не заметит обмана, но чувство вины и гадливости к самому себе может жить годами, отравляя существование, нам это надо?
Еще несколько примером разрешенной неправды. Можно говорить неправду, чтобы помирить поссорившихся людей; например, сказать одной из конфликтующих сторон: «Ты знаешь, такой-то очень сожалеет, что обидел тебя», — даже если никаких сожалений в действительности нет.
Безусловно, разрешаются образные преувеличения в экспрессивной речи, например: «Я тебе тысячу раз говорил!» Разрешается сказать: «Не плачь, сынок, мы найдем твои десять шекелей», — даже если плачущий мальчик не состоит с вами в родстве.
Не следует рассказывать о щедрости и гостеприимстве человека тому, кто может злоупотребить его добротой, даже если от вас требуют прямого ответа.
Когда вас просят сообщить какую-то новость с элементом рехилут, то лучше солгать, чем давать правдивые сведения. Материального ущерба такой обман не принесет, а мир превыше всего. Также можно говорить неправду о себе из скромности — преуменьшая свои знания, способности и достижения. Но излишне преувеличивать, как мы знаем, нельзя.
Заповедь «не лжесвидетельствуй» никто не оспаривает — но кто из нас ее полностью выполняет? Она затрагивает самое больное место современного общества — его моральный упадок, который проявляется, главным образом, в распространении разных форм лжи на всех уровнях, от правительственных инстанций до взаимоотношений в семье.
Тора дает нам ориентиры, позволяющие избегать лжи. О том, как добиться этого на практике, мы поговорим в другой раз.
Десятая заповедь
Цена бесплатных обедов
Мы завершаем серию статей о Десяти заповедях. Последняя десятая заповедь гласит: «Не желай дома своего ближнего. Не желай жены своего ближнего, ни его раба, ни его рабыни, ни его быка, ни его осла и ничего, что у твоего ближнего» (Шмот 20:14).
Странная формулировка. Тора требует от нас «не желать». В предыдущих заповедях она запрещала определенные действия: не убивай, не воруй, не прелюбодействуй. А тут — не желай. Допустим, человек в состоянии контролировать свои действия, обуздывать страсти, сдерживать побуждения. Но разве можно управлять эмоциями, желаниями. Ведь сердцу, как известно, не прикажешь.
На самом деле, Тора требует еще большего: не только подавлять запретные желания, но и вести себя так, чтобы они вообще не возникали. Возможно ли такое?
Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо посмотреть, как и под влиянием каких факторов формируются наши желания. То общество, в котором мы раньше жили, решительно отвергало любые формы настоящего духовного поиска или даже глубокого самоанализа, называя это интеллигентским самокопанием. За этим презрительным высокомерием скрывалась четкая идеологическая установка на единомыслие, без которого невозможна политическая благонадежность: если строитель самого передового и справедливого общества будет слишком обстоятельно копаться в своей душе, то, чего доброго, обнаружит в ней что-нибудь лишнее, идущее вразрез с партийными установками, с тезисами последнего съезда; начнет задавать «не те» вопросы, и превратится в диссидента.
Тора к внутреннему миру человека относится иначе. Прекрасно разбираясь в человеческой психологии, еврейские мудрецы говорили, что человек способен не только подавлять эмоции, но и продуктивно управлять ими.
Но вначале давайте разберемся. Что именно нам запрещено «желать»? Тора вовсе не запрещает желать хорошее, нужное, полезное. Допустим, если мне нравится жена моего соседа или его автомобиль, я могу сказать себе: «Мне бы очень хотелось иметь подобную жену и автомобиль такой же марки». В таком желании нет ничего зазорного.
Но категорически запрещено желать именно то, что есть у соседа: его жену и его автомобиль. Нарушителем этой заповеди считается даже тот, кто стремится получить чужую понравившеюся ему вещь законным способом: не украсть, не отобрать насильно, а купить за деньги. Он просит, настаивает, надоедает: «Продай мне эту вазу. Зачем она тебе? Я хорошо заплачу».
Почему мы желаем порой не такие же вещи, не подобные им, именно те, что принадлежат другим людям? На это есть несколько причин. Чаще всего желание взять чужое вызвано завистью. Завистник говорит: «Мир устроен несправедливо — по отношению ко мне, конечно. Этот «кадиллак» должен принадлежать мне. Но по недоразумению им владеет сосед. Я имею право добиваться справедливости и тем более желать ее восстановления».
Зависть тесно связана с другим чувством, толкающим людей к грабежу и воровству. Это месть. Попадая в зависимость к самым низменным инстинктам, подобный мститель жаждет унизить более преуспевающего, талантливого или богатого человека, лишить его хотя бы части того, чем тот владеет.
Поясню на примере из моей врачебной практики в Канаде. Один пациент признался мне, что он состоит в интимной связи с женой своего начальника.
«Зачем вам это?» — поинтересовался я.
Ответ был неожиданным: «У него, подлеца, есть все: красивая жена, положение, деньги, вилла. А у меня ничего! К тому же я должен гнуть спину на него от зари до темна. Так хотя бы тут я отыграюсь…»
Ничего хорошего из этой мести не вышло. «Легкая» интрижка закончилась унижением и тяжелым душевным разладом. Моему пациенту пришлось лечиться от депрессии, и это было еще далеко не все. Такова цена мести.
В основе таких чувств, как зависть и мстительность, лежит, как мы уже говорили, представление о несправедливом устройстве мира. Тора возражает: так тебе только кажется; на самом деле мир устроен справедливо, в нем нет случайностей. Каждому из нас изначально предоставлены оптимальные условия для нашего духовного и эмоционального развития. Все атрибуты, которые нам требуются для этого, либо уже есть (чего мы иногда не замечаем), либо будут даны в будущем, либо их надо научиться взять.
Если вам захочется иметь какой-то предмет, допустим, антикварную вазу, которой владеет сосед, друг, попутчик, спросите себя, действительно ли этот предмет вам так необходим. Часто бывает, что важен не предмет, а статус, к которому он прилагается. Нам нужен не «роллс-ройс», а уважение в глазах окружающих, которые видят нас за рулем этого престижного автомобиля. Именно уважение!
А если взглянуть еще глубже, то окажется, что нам не хватает самоуважения. Вот о чем мы действительно мечтаем. Отсюда и комплекс неполноценности, которым мы все в той или иной мере страдаем, тяжелое ощущение, что без «роллс-ройса» нет нам жизни.
Человек должен научиться испытывать уважение к себе, — к такому, как он есть, без «джентльменского набора» товаров, услуг и связей, дающих место в «высшем» обществе. Если это умение приобретается, то отпадает необходимость и в «роллс-ройсе».
Все вышесказанное верно и по отношению к глубоко скрытому недостатку любви к нам самим. Очень часто и тут мы страдаем самообманом, принимая за любовь подсознательную ненависть к себе. Эта ненависть компенсируется либо эгоизмом, т.е. желанием урвать за счет других, чтобы показать наличие такой самолюбви, либо чувством абсолютной необходимости получить нечто важное или ценное: престиж, общественное положение или, наконец, вещь, которая принесет любовь окружающих.
Человек становится рабом своих иллюзий. Он идет на все, но чувство, которого он жаждет, так и не приходит. Почему? Во-первых, если человек не любит себя, он не способен почувствовать любовь других. И во-вторых, неправедные методы приобретения новых благ заставляют его еще больше подсознательно презирать и ненавидеть себя. Круг замыкается.
Случается, однако, что нам действительно не хватает каких-то материальных атрибутов для духовного и эмоционального роста. Нам нужно еще что-то сделать, используя имеющиеся у нас возможности. Иногда это непосредственное обращение к Всевышнему за помощью.
Но зачем нудно просить? Ведь Творец всеведущ: Он и без наших просьб прекрасно знает, что нам нужно для нашего развития. Здесь вступают в действие два важных принципа: свобода выбора и «мера за меру».
Когда человек просит, он демонстрирует свою готовность и желание получить недостающие блага от Творца. И Всевышний откликается на его просьбу. Впрочем, иногда просьба остается без ответа. Не потому, что Всевышний отмахнулся от докучливого просителя: ничего, обойдешься. (То, что нам действительно не положено, мы и так не получим, проси — не проси.)
Он просто хочет сказать нам: ты можешь взять это сам, пойди и возьми; знай, что, хотя Я всегда с тобой, привыкай действовать самостоятельно. Это как раз то, к чему стремятся хорошие родители: научить детей принимать правильные решения без посторонней помощи. Если хочешь иметь автомобиль, как у соседа, — иди учись, работай и получи то, что тебе причитается в виде заработка, а не подарка.
Тора мудра. Она говорит: то, что принадлежит тебе, никто не может у тебя отобрать, а то, что не твое, ты все равно не сумеешь удержать.
Есть и другие причины, побуждающие людей тянуться к чужой собственности. Пожалуй, нет такого человека, который хотя бы раз в жизни не задумался над смыслом бытия. Зачем я живу? Что мне нужно от жизни?
Рассказывают такой анекдот. Два еврея прочитали в газете о смерти миллиардера. Один спрашивает: «Как ты думаешь, сколько он оставил?» Второй отвечает: «Не волнуйся, он все оставил».
Каждый из нас, атеист или верующий, знает, что все нажитое придется оставить в этом мире. Поэтому атеист стремится удовлетворить свои сиюминутные желания, иметь все здесь и сейчас. Такая философия порождает конкуренцию. Атеисту кажется, что он участвует в напряженной жизненной гонке, что его кто-то обогнал, что ему наступают на пятки. Отсюда — зависть, чувство неудовлетворенных амбиций и желание обязательно, во что бы то ни стало получить то, что есть у других. Чтобы догнать, чтобы победить.
Там, где есть Всевышний, смысл жизни совсем в другом. Верующий человек стремится, в первую очередь, к духовному и эмоциональному росту. Материальное благосостояние для него не цель, а средство достижения более высокого идеала. Здесь нет места конкуренции. Человеку незачем стремиться быть самым богатым на кладбище. Его цель — не богатство, не почет, а неуклонное восхождение к вершинам духа. Ему просто не с кем конкурировать, — кроме самого себя.
Сказал рав Зуша: «Я не боюсь, что в Высшем суде меня спросят: почему ты не был таким, как Моше Рабену? Ведь я не родился, чтобы быть им. Я боюсь другого вопроса: почему ты не был таким, каким мог быть рав Зуша?»
Уместно привести слова великого раввина-кабалиста Аризаля (Ицхака Лурии), жившего в Цфате более четырех веков назад. Он писал: «Никогда никому не завидуй. Если кто-то другой одарен больше тебя, значит, он работал над своими способностями много лет или даже много предыдущих жизней». Другими словами, тот, кто хочет сравняться по уму и таланту с гениями, должен потратить не меньше сил и времени на свое развитие.
Но вернемся к нашей заповеди. Итак, нам запрещено желать чужое. Но каким образом человек может «не желать»?
Человеку свойственно стремиться к тем вещам, которые, как он считает, доставят ему удовольствие, при условии, что цена, которую он готов заплатить, не кажется ему высокой. Далеко не все удовольствия прельщают нас. Мы знаем, например, что за пользование наркотиками, доставляющими кратковременное удовольствие, надо платить слишком высокую цену (расплачиваться не столько деньгами, сколько здоровьем, иногда даже жизнью), и поэтому избегаем их.
Известная поговорка гласит: бесплатных обедов не бывает. Не совсем так. Мы получаем «бесплатные обеды» от Творца, причем, в большом изобилии и разнообразии, хотя далеко не всегда их замечаем и ценим. Но украденных обедов, за которые не пришлось бы платить очень высокую цену, — таких обедов действительно не бывает.
Как же выработать в себе такой взгляд на мир, чтобы не желать чужого никогда и ни при каких обстоятельствах? Как поменять свое мировоззрение?
В первую очередь, надо выработать в себе определенную проницательность.
Лично мне в этом плане повезло. Профессия психотерапевта дает возможность близко соприкоснуться с судьбами многих людей, увидеть непарадную сторону их жизни, ее изнанку, скрытую от окружающих и часто от них самих. Ведь чтобы помочь человеку, чтобы найти причину его страданий, нужно докопаться до самых корней. Мои пациенты научили меня одной важной истине: неблаговидные поступки неизменно ведут к тяжелым последствиям для тех, кто их совершает.
С одной стороны, человека мучает совесть. Если он старается не замечать ее угрызений, его душа грубеет, а страдания лишь усиливаются. Но помимо самобичевания, есть еще один реальный духовный механизм, действующий по принципу «мера за меру»: негативный эффект дурных поступков неизбежно возвращается к человеку бумерангом.
Мой опыт работы гипнотерапевтом подтверждает то, о чем веками говорит еврейская традиция: человек живет на свете не один раз, и если он не выполнил свою жизненную задачу, то он возвращается на землю в другом воплощении (инкарнации).
В мою задачу в этой статье не входит разбор доказательств реальности инкарнации и прошлых жизней. Назову лишь несколько общеизвестных явлений, описанных в литературе.
Известны случаи, когда люди, находясь под гипнозом «вспоминают» языки, на которых прежде не говорили.
Многие рассказывают о реальных событиях из других эпох, о которых они не могли знать в этой жизни и которым есть независимые подтверждения: документы, летописи, археологические данные;
Известно немало прецедентов, когда два разных человека, не сговариваясь, рассказывали об одних и тех же эпизодах их совместной прошлой жизни, приводя одинаковые подробности.На эту тему написано немало книг и монографий. Только на английском языке их число перевалило за двести.
Наблюдая указанный феномен в своей врачебной практике, я всякий раз убеждался, что людям приходится сполна расплачиваться за проступки, совершенные в этой или прошлой жизни. Из своего личного опыта и опыта других врачей хочу предупредить: ни одно наше действие не остается без последствий, ни одно преступление не сходит с рук. Тот, кто видит эту причинно-следственную связь, никогда не станет претендовать на чужую собственность.
В заключение уместно привести слова известного раввина Шимшона Рафаэля Гирша: «Оценивай свою жизнь не по тому, сколько ты приобрел, а по тому, сколько добрых дел ты совершил».
ЧАСТЬ 3. СЕМЬ ЗАКОНОВ СЫНОВЕЙ НОАХА
За последние несколько лет в Израиль приехало много неевреев. Главным образом, это члены еврейских семей, совершивших алию, их родственники, иностранные граждане, вступившие в брак с израильтянами, и другие. Заметьте, как начинается эта статья: никто не заявляет, что к нам приезжает слишком много неевреев. Мы просто констатируем для всех очевидный факт.
Неизвестно, как сложится их судьба в израильском обществе, таком динамичном и предельно сложном по составу, с его клубком противоречий между разными группами населения: сефардами и ашкеназами, религиозными и светскими, олим и уроженцами странами, наконец, с его чисто политической нестабильностью, происходящей от неослабевающей арабской угрозы. Ведь не секрет, что рост числа неевреев вызывает ответную реакцию — рост еврейского национализма и нетерпимости к «чужакам». Короче говоря, быть неевреем в Израиле нелегко, — что бы мы под Израилем ни понимали, страну или народ.
И вот еще молот и наковальня, между которыми оказались новоприехавшие: с одной стороны, все больше израильтян ратует за превращение Израиля, государства евреев, в настоящее еврейское государство, живущее по законам Торы; с другой, растет сопротивление этой тенденции со стороны некоторой части светского общества. Наши оппоненты всерьез опасаются, что Израиль, заявляющий о себе как о единственной демократии западного толка на Ближнем Востоке, превратится в копию фундаменталистского Ирана. Они не видят принципиальной разницы между иудаизмом и исламом, между Алахой (еврейским законом) и Шариатом.
Спешим их успокоить. Еврейский Израиль будет принципиально отличаться от мусульманского общества, — прежде всего, своим гуманным и справедливым отношением ко всем людям, евреям и неевреям.
Но какое место уготовано нееврею в обществе, живущему по законам Торы?
Наша статья не о гиюре. Те, кто хотят пройти настоящий ортодоксальный гиюр (а не его облегченную реформистско-консервативную версию, которую даже многие светские израильтяне считают насмешкой над иудаизмом), сделают это станут настоящими евреями. Желаем им удачи.
Но, когда мы говорим о прозелитах, речь идет о сравнительно небольшой группе людей. Далеко не просто взять на себя 613 заповедей, разделить судьбу, прошлую и будущую, еврейского народа и, подобно моавитянке Рут, прабабушке царя Давида, сказать от всего сердца: «Твой народ — мой народ, а твой Б-г — мой Б-г!»
Конечно, читатель понимает, что гиюр — это не вступление в партию ради карьеры. Гиюр несовместим с ложью и лицемерием, стремлением использовать еврейскую «графу» для личной выгоды.
Иудаизму чуждо миссионерство, и мы не призываем неевреев, живущих в Израиле, стать евреями. И тут нас спрашивают: «Но почему? Вы же сами утверждаете, что иудаизм представляет собой оптимальную систему для эмоционально-духовного развития человека, что он учит самому достойному образу жизни. Тогда почему бы не поделиться этой истиной с другими?»
Отвечаем. Мы вовсе не считаем, что все люди должны жить по единой системе и выполнять одинаковые законы. Иудаизму плюрализм присущ в гораздо большей степени, чем, скажем, христианству, для которого каждый некрещенный человек, даже невинный младенец, считается «пропащим» грешником, губящим свою душу. В прошлом таких упрямцев «спасали от ада» насильственным крещением, что называется, огнем и мечом. Сегодня миссионеры действуют тоньше и аккуратнее, используя, главным образом, посулы, но не забыая, конечно, и «геенну огненную», как проверенное средство запугивания.
Еще раз подчеркиваем: иудаизму чуждо миссионерство. Тора говорит, что человек может полностью выполнить свое предназначение без перехода в еврейство, сохраняя верность своему народу и выполняя законы, данные всему человечеству.
Что это за законы? Они называются Семью заповедями сыновей Ноаха, по имени одного из праотцев человечества (в русской версии — Ноя), уцелевшего вместе с семьей во время Всемирного потопа и впервые получившего эти законы от Самого Творца. Устная традиция сохранила их для нас, а мудрецы показали, как их можно вывести из полученной позже Торы.
Вот что по этому поводу сказал великий Рамбам (Маймонид): «Каждый человек из среды других народов, который, признавая Семь заповедей, старается их выполнять, относится к категории праведников, и ему уготована доля в Мире Грядущем».
Из Устной Торы мы также знаем, что нееврей, скрупулезно соблюдающий Семь законов сыновей Ноаха, способен возвыситься до уровня еврейского первосвященника. Тут нет никакого парадокса и противоречия. У каждого народа и каждого отдельного человека есть своя планка, свой потенциал, полученный от Всевышнего. По степени реализации этого потенциала и оценивается наша жизнь и наш нравственно-духовный уровень.
В Израиле возникло движение «Сыновей Ноаха». Оно растет и набирает силу. В разных странах мира к нему уже присоединились тысячи людей. Среди них преобладают бывшие христиане, разочаровавшиеся в своей религии. Большую помощь этим людям в их духовных поисках оказывают еврейские ортодоксальные раввины.
Но конкретно о каких Семи заповедях идет речь? Для начала скажем, что перед нами не просто законы, а семь фундаментальных морально-философских и юридических категорий, охватывающих более ста разных заповедей. Все они, как правило, обязательны и для евреев. (Ведь они тоже происходят от Ноаха.) Поэтому ознакомиться с ними будет полезно всем нашим читателям, евреям и неевреям.
Сначала перечислим эти Семь заповедей:
запрет идолопоклонства;
запрет богохульства;
запрет убийства;
запрет воровства;
запрет разврата;
запрет есть от живого существа;
повеление творить правосудие.Для детального разбора каждой заповеди потребовалось бы написать многие тома, поэтому ограничимся рассмотрением лишь общих принципов каждой из них.
Запрет идолопоклонства
Заповедь означает принятие монотеизма. Ее суть не только в безусловном признании Единого Б-га, сотворившего и постоянно поддерживающего всю Вселенную. Здесь присутствует еще один важный аспект: надо четко осознавать, что все существующее является Б-жественным проявлением. В мире нет ничего кроме Б-га!
Большинство современных образованных неевреев (впрочем, как и евреев) придерживаются, по существу, нео-языческого мировоззрения, поскольку признают существование множества сил и стихий. Даже тот, кто говорит, что Всевышний — Один, подразумевает зачастую нечто иное: да, Создатель реально существует, но наряду с Ним есть и самостоятельно существующая Вселенная, которой Он управляет. Тем самым утверждается наличие не одного, а двух отдельных начал, что противоречит доктрине монотеизма.
Многим трудно усвоить эту заповедь из-за влияния христианства, особенно, русско-православной церкви с ее иконами, мощами, верой в «троицу», обожествлением Иисуса и прочими атрибутами, ведущими к нарушению запрета идолопоклонства.
Запрет богохульства
В этой заповеди заложен глубокий философский и практический смысл. Почему некоторые люди хулят Б-га? Иногда потому, что они терпят неудачу в своих делах: пытаются что-то сделать, но у них не получается… Вы спрашиваете — какая связь? Очень простая. Неудачнику кажется, будто весь мир настроен против него, лишая его заслуженных благ и постоянно обижая. Кто в этом виноват? Все окружающие и, в первую очередь, конечно, Б-г, Который за все несет ответственность. Такой ущемленный человек начинает обвинять Творца, хулить Его имя. Он считает себя вправе так делать, у него есть разрешение: он обижен…
Люди часто не осознают, насколько велика их свобода выбора и насколько они сами портят себе жизнь. Не желая признавать свою роль и свою ответственность, они винят Всевышнего во всех несправедливостях и упущенных возможностях. Так им легче смириться с поражением.
Некоторые придерживаются классической формулы: «Если бы Б-г существовал, Он бы этого не допустил», — имея ввиду как глобальные катастрофы, так и свои личные неприятности. Таким людям нужен не Б-г, а некий справедливый диктатор, подавляющий все дурные порывы.
Но если бы Всевышний открыто вмешивался во все наши замыслы и поступки, то не было бы свободы выбора, без которой человек превращается в запрограммированного робота и теряет Б-жественные «образ и подобие».
Запрет убийства
Как прекрасно жилось бы на свете, если бы человечество соблюдало эту заповедь! В мире перестали бы убивать евреев и неевреев, мужчин и женщин, стариков и детей. Всевышний наделяет человеческую жизнь высшей мерой святости. Однако святыни можно и нужно защищать. Поэтому остался ещё один вид насильственной смерти, причем разрешенный: самооборона. Она приводит к гибели нападавшего, поэтому не считается убийством.
Оборонительная война — это тоже самооборона, только коллективная. Если суд приговаривает обвиняемого к смертной казни в строгом соответствии с законом, его также нельзя обвинить в убийстве. Расхожий принцип «подставь другую щеку» не только нереален — он просто-напросто аморален, ибо поощряет насилие и несправедливость. Особенно когда речь идет не о бытовых преступлениях, а о насилии, основанном на идеологии.
Запрет воровства
К этой категории относятся, в первую очередь, так называемые гуманитарные права, включая право на личную собственность и ее неприкосновенность.
Запрет воровства — это запрет нарушения любых прав человека, дарованных ему Всевышним. Ведь красть можно не только из кармана. Один из самых распространенных видов кражи — хищение чужого времени. Ложь тоже входит в категорию воровства, поскольку обманщик крадет у людей правильное видение мира.
Упомянем еще один важный аспект этой заповеди. Каждый человек имеет право остаться наедине с собой, побыть в одиночестве, замкнуться в своей личной сфере, куда нет доступа окружающим. Надоедать человеку в момент уединения означает не только красть его покой, но и грубо вторгаться в его личное пространство. Иногда это даже не кража, а кража со взломом.
Как видим, запрет воровства охватывает множество сторон нашего бытия, включая его философский, социальный и юридический аспекты.
Запрет разврата
Речь идет о соблюдении нравственных норм поведения. Каждый знает, что разврат и половая распущенность ведут к распаду семьи и, как следствие, подрывают устои всего общества. Но нарушение законов в первую очередь бьет по самому нарушителю. Как это понимать? Дело в том, что здесь просматривается любопытная закономерность, указывающая на прямую связь между духовным и физическим началами. Размывая нравственные границы, человек, сам того не ведая, смещает физические и физиологические барьеры. Один из таких физиологических барьеров — иммунная система человека. Эта система выполняет очень важную функцию: она пропускает в организм необходимые и полезные вещества, задерживая болезнетворные бактерии и вредные субстанции.
Неслучайно одна из страшнейших болезней современности СПИД, разрушающая иммунную систему, поражает, в первую очередь, гомосексуалистов, ту категорию людей, которая подрывает моральные устои общества своим противоестественным поведением. По мнению некоторых раввинов, эта зависимость действует по классической еврейской формуле «мера за меру».
Запрет есть от живого существа
В более широком плане речь идет о запрете на жестокость и разрушение окружающей среды. Как видим, Тора наделяет правами не только людей; она берет под свою защиту мир живой природы.
С этой заповедью связана одна необычная история, происшедшая в канадском городе Торонто. Однажды к местному раввину пришла женщина и спросила его, где можно купить кашерное мясо. Узнав, что перед ним нееврейка, раввин удивленно спросил: «Зачем вам кашерные продукты?» Женщина, объяснив, что она является членом общества «Бней Ноах», добавила: «Согласно заповеди не есть от живого существа, нам запрещено употреблять в пищу мясо животных, к разделке которых приступают до наступления их полной смерти. Кто даст мне гарантию, что на обычных бойнях корове дают умереть и лишь потом разделывают ее тушу? При убое скота по еврейским законам такая проблема не возникает».
Творить правосудие
Сюда относится не только указание иметь справедливую судебно-юридическую систему, включая запрет на самосуд, расправу без следствия и суда, но и требование оказывать социальную помощь нуждающимся.
Всевышний сурово карает за бесправие и произвол. Достаточно вспомнить библейскую историю гибели Содома и Гоморры. Жители этих городов почитали культ грубой силы, совершали безнравственные поступки и жестоко обращались со слабыми. У такого общества нет шансов на выживание.
Таков очень краткий обзор Семи заповедей сыновей Ноаха. А теперь краткое замечание. «Русское отделение» ешивы Эш-Атора и Движение за моральное обновление Израиля «Авив» рады сообщить, что для неевреев, приехавших с последней алией из стран бывшего Советского Союза, организуется общество «Сыновей Ноаха». Эта идея была поддержана крупнейшими раввинами Израиля. У ее истоков стоит рав Яаков Йосеф, сын духовного лидера сефардского еврейства раввина Овадьи Йосефа. Наставником нового общества согласился стать известный иерусалимский раввин Йоэль Шварц, один из руководителей ешивы «Двар Иерушалаим», автор более ста книг, переведенных на английский, французский, немецкий, итальянский, русский и другие языки. Его решение поддержали крупнейшие алахические авторитеты Израиля.
В рамках деятельности общества «Бней Ноах» намечается проведение семинаров, встреч и бесед с раввинами. Члены этого общества становятся уважаемыми партнерами религиозного еврейства, активными участниками духовного совершенствования мира.
ЧАСТЬ 4. СВОБОДА И ВЫБОР
В завершении наших бесед я хотел бы кратко повторить некоторые наиболее важные философские концепции иудаизма, немного более подробно остановившись на тех из них, которые мы еще не разбирали. При этом, ради продолжения нашего общения, я надеюсь вызвать у читателей много вопросов — гораздо больше, чем ответов, которые я смогу им дать в этой книге.
Итак, в основе современной западной цивилизации лежит этический монотеизм.
Монотеизм — как мы помним, не просто концепция Единого Б-га, сотворившего вселенную и ежесекундно управляющего ею. Монотеизм утверждает, что в нашем мире нет ничего иного, кроме Самого Творца и Его различных проявлений. Даже время и пространство созданы Б-гом.
Обратите внимание, иудаизм не предлагает людям верить в эту концепцию. Он говорит, что о существовании Б-га надо знать. Но как получить это знание? Есть два способа. Первый — это поиск в мире гармонии, той мировой гармонии, которая не могла возникнуть случайно. Второй способ заключается в личном контакте с Творцом.
Тем, кто хотят узнать, как происходит этот контакт, мы предлагаем принять участие в нашем семинаре «Тора и психология», где, ко всему прочему, слушателей обучают практическим упражнениям. Что касается первого из указанных способов (нахождение гармонии), то он является темой нашего другого семинара — «Тора сквозь призму науки», на котором рассматриваются последние открытия и достижения в биологии, физике, математике, психологии и других научных областях, показывающие гармоничность мира, в котором мы живем, а также его явную неслучайность.
Продолжаем нашу тему. Логическим следствием идей монотеизма является этика. Она органично вытекает из монотеистической концепции. Поскольку все существующее — всего лишь одна из форм проявления Творца, оптимальное отношение человека к себе, к другим людям, к миру и к Б-гу не может быть ничем не обусловленным.
Оптимальность указанных отношений объясняется внутренней структурой человека. Другими словами, законы морали подобны физическим законам и отражают объективную реальность.
За примерами не надо далеко ходить. Высокомерный, презрительный взгляд, даже если он исходит от представителя иной культуры, автоматически вызывает в человеке острый протест, чувство обиды и гнева. И наоборот, приветливая улыбка рождает ответную симпатию. Такая реакция — вовсе не результат международной договоренности, некоего соглашения об универсальной трактовке мимики и жестов. Она определяется нашим общим психологическим базисом. С другой стороны, зная законы психологии, можно приучить себя не обижаться на оскорбительные действия, направленные против нас.
Творец создал мир гармоничным. Этой гармонией наполнены все природные явления. Например, если бы Солнце и Луна находились чуть дальше от нашей планеты или, наоборот, ближе к ней, если бы у них были другие размеры, то жизнь на Земле была бы невозможна. Та же удивительная гармония видна в любой биологической системе. Сотни тысяч разновидностей насекомых, десятки тысяч видов птиц, тысячи видов животных прекрасно существуют, вписавшись в единую экологическую систему Земли.
Нарушить эту гармонию, и не просто нарушить, а уничтожить весь мир вместе с собой, может только человек. Вы спросите: откуда у человека такая сила? Ведь если все, что существует, является одной из форм проявления Творца, а Творец задумал создать мир в гармонии, то откуда у человека вообще есть возможность чего-то менять или ломать (пусть даже в мизерных масштабах, не говоря о глобальных изменениях в Творении)? Ответ — в самой нашей природе. В этом смысле человек — особое существо. Созданный по образу и подобию Создателя, он наделен уникальным качеством — свободой выбора и поэтому может либо стать партнером Всевышнего и завершить процесс Творения, либо разрушить мир.
Рассмотрим эту мысль подробнее. Некоторые считают, будто Б-г мог бы самостоятельно завершить процесс Творения, доведя мир до полного совершенства, но Он решил предоставить человеку такую возможность, — подобно тому, как мать разрешает маленькому ребенку накрывать на стол, руководствуясь педагогическими соображениями или стремясь доставить ему радость, чувство причастности к «взрослому» делу. Такое мнение ошибочно. Всевышний дал нам не мнимую, а реальную и действенную свободу выбора. В Мидраше (устной традиции) приведен такой эпизод. Б-г сказал человеку: «Смотри, какой замечательный, чудесный мир Я построил для тебя. Береги его, не разрушай. Ведь если ты его разрушишь, некому будет его восстановить». Устная Тора говорит нам, что Творец не хотел создавать мир в одиночку, каким бы сложным и прекрасным он ни был. Создатель захотел иметь партнера. Он захотел, чтобы строительство мира завершили мы с вами, опираясь на предоставленную нам свободу выбора.
Отсюда следует, что наши поступки, наши действия, как хорошие, так и плохие, влекут за собой совершенно реальные, иногда трагические и непоправимые для нас последствия. Ибо мы обладаем свободой выбора, мощным оружием, которым должны умело пользоваться, проявляя осторожность и ответственность.
Свобода выбора — сложная философская категория. Она состоит из двух элементов — выбора и свободы. Вначале разберем понятие «свобода» и попытаемся дать ему определение. В школе нас учили весьма расплывчатой формулировке: свобода — это осознанная необходимость. И действительно, во времена коммунистической диктатуры многие осознали необходимость «молчать в тряпочку», чтобы избежать ареста, ссылки или расстрела. Но дала ли им свободу эта «осознанная необходимость»? Вряд ли.
Более распространенная на Западе характеристика свободы звучит иначе: возможность без принуждения делать то, что тебе по нраву. Единственное ограничение — свобода других, которую ты не имеешь право попирать при реализации своих прав на свободу. Такие же ограничения наложены на права всех членов общества. Правда, к этому спешат добавить, что даже такую свободу нельзя дать всему обществу — иначе возникнет анархия. А значит, следует вывод, настоящей полной свободы не существует, но есть та или иная степень приближения к ней.
На это еврейская традиция говорит: извините, но настоящая свобода таки существует. Нужно только понять, в чем она состоит. Вернемся к ранее приведенному положению (в «западной трактовке»): я свободен, когда могу делать то, что хочу. Тут возникает вопрос: как узнать, хочу ли я того, к чему стремлюсь?
Иногда мы думаем, что выбираем свой путь абсолютно свободно. Но затем выясняется, что мы находились под влиянием общественных установок или собственных эмоций. Иначе говоря, нами управляли подспудные внешние факторы или сиюминутные мотивы. Зависимость от эмоций и привычек — согласитесь, тоже своего рода рабство.
Человечество знакомо со многими видами рабской зависимости. Рабство незнания, или неосведомленности, ничем не лучше рабства физического. Оно превращает человека в безвольного робота, в объект манипуляций. Миллионы людей в отдельно взятой (известной вам стране) стране думали, что свободно выбирают самого мудрого и любимого вождя, и искренне гордились своей «свободой», когда им предлагали на выбор по месту жительства одного кандидата от единственной правящей партии. Но в действительности никакого выбора не было: «строители коммунизма» и не подозревали, что на свете может быть нечто лучшее, чем «советская демократия».
Самый эффективный способ держать человека в рабстве и при этом дать ему ложное ощущение свободы — это ограничить его доступ к информации. Так поступали советские правители. В результате граждане «самого свободного в мире» государства исправно выбирали именно то, что требовалось властям.
Философы утверждают, что понятие свободы бессмысленно без другого понятия — цели. Свобода приобретает смысл лишь в том случае, когда мы твердо знаем, ради чего хотим совершить то или иное действие. Если у человека нет цели, он вообще не может определить, поступает ли он свободно. Свобода определяется возможностью не любого выбора, а правильного выбора ради достижения поставленной цели. (Или, другими словами, это — возможность целе-сообразного выбора.)
Но чтобы понять, нужна ли мне эта цель, действительно ли я хочу ее достигнуть, я должен задать себе еще один вопрос: в чем конечная цель и смысл моей жизни? Определив их, можно выстроить логическую цепочку промежуточных целей, ведущую к этому высшему идеалу. Лишь тогда человек может сказать, совершает ли он тот или иной поступок свободно или наоборот — его поступки удаляют его от конечной цели.
Таким образом, нам надо рассмотреть следующий важный вопрос: в чем смысл жизни? В чем ее цель?
На первый взгляд, правильный ответ достаточно очевиден. Каждый человек хочет быть счастливым, получив максимальное удовольствие от жизни. Любой другой более частный ответ — создать крепкую семью, сделать карьеру, разбогатеть, добиться славы и почета, реализовать свои способности — по существу, сводится к общему знаменателю: мы стремимся к счастью.
Как ни странно, Творец желает человеку того же самого. Он создал нас для той же цели, к которой мы все стремимся — чтобы доставить нам максимальную радость, высшее наслаждение. Но добиться этого можно лишь при полном раскрытии своего потенциала и став партнером Творца в процессе Творения.
Тем не менее, всегда можно возразить: если человек создан для счастья, то почему в мире так много страданий и горя? Чтобы дать сколько-нибудь полный ответ, нужно написать еще одну книгу. Этой темой мы подробно занимаемся на наших семинарах. Здесь отметим лишь некоторые общие моменты.
Приятные ощущения удовольствия и даже короткие «чудные мгновения» счастья можно получить как созидательными, так и разрушительными действиями. Все дело в той цене, которую приходится платить за эти приятные моменты. В жизни ситуация осложняется тем, что многие полезные созидательные действия вызывают приятные ощущения не сразу, а разрушающие действия дают кратковременное, но немедленное и острое наслаждение.
Незнание законов, управляющих вселенной и внутренним миром человека, приводит к тяжелейшим ошибкам. Чуть позже мы объясним, в чем заключается разница между обывательским понятием счастья и тем, что хочет дать нам Творец, когда мы становимся Его партнерами в Творении. Но прежде разберем понятие «выбор».
Есть Выбор с большой буквы, а есть выбор с маленькой буквы. Во втором случае речь идет о простом предпочтении — например, между двумя сортами мороженого на десерт. Животным тоже предоставлен такой выбор. Любое животное постоянно выбирает — еду, укрытие, самку для продолжения рода и т.д.
Чем человек отличается от животного? Первый напрашивающийся ответ: уровнем интеллекта. Но это количественное, а не качественное отличие. Если бы интеллект был единственным фактором, отличающим человека от животного, то умалишенный имел бы статус животного или еще ниже. О последствиях такого «уравнения в правах» нетрудно догадаться: его разрешалось бы умертвить, подвергнуть медицинским экспериментам и пр. Все, однако, понимают, что есть принципиальная разница между безумным человеком и даже самым «умным» животным. В качественном плане человек выделяется только одним: возможностью морального выбора.
У животных нет морали. Пожирая симпатичного олененка, волк не совершает аморального поступка. С другой стороны, когда взрослый олень убегает от волка и, защищаясь, бьет его копытом по голове, ничего морально героического в его действиях тоже нет: олень инстинктивно защищает свою жизнь. Медаль «За отвагу» ему не полагается… Короче говоря, в мире животных отсутствуют моральные категории, а в мире людей они есть.
Человек — единственное существо, которое может сознательно, преодолевая инстинкт самосохранения, пожертвовать своей жизнью ради других людей или ради идеи.
Более того, человек может поступать «логически правильно» в интересах своего биологического выживания, но при этом действовать аморально. Мы уже писали, что в некоторых случаях Тора повелевает идти наперекор своему «естественному» влечению, например, предпочесть смерть аморальному поступку: убийству или кровосмесительной связи.
Другими словами, Выбор с большой буквы — это чисто моральная категория. Для наглядности приведем две очень религиозные фразы и сразу объясним их.
Первая фраза. В Талмуде сказано: «Все в руках Б-га, кроме страха перед Ним».
Вторая фраза. Пророк говорит: «Что такое страх перед Б-гом? Это удаление от зла и стремление к добру».
Подставим определение страха в первую фразу, получим: «Все в руках Б-га, кроме удаления от зла и стремления к добру».
Удаление от зла и стремление делать добро, — это и есть Выбор, предоставленный Человеку. Все остальное управляется надчеловеческими механизмами и находится вне компетенции человека.
Из Торы мы знаем, что перед каждым из нас открыты два возможных пути. Если человек выбирает моральный образ поведения, то все остальное устроится «само собой» к лучшему, без его вмешательства. Если же он встает на аморальный путь, то и в этом случае «все устроится», но…
Другими словами, человек своим Выбором либо приводит себя и мир в гармоничное состояние, либо разрушает гармонию внутри себя и мира и в результате тяжело страдает.
Теперь сопоставим два рассмотренных понятия — Свободу и Выбор. Свобода — это возможность правильного выбора для достижения конечной жизненной цели. В свою очередь, конечную цель можно определить как стремление к максимальному удовольствию, суть которого — полная реализация своего потенциала в сотрудничестве с Творцом. Человеческий выбор лежит только в моральной плоскости. Поэтому свобода выбора — это возможность морального выбора в каждой конкретной жизненной ситуации. Такой моральный выбор и ведет к наиболее полному раскрытия человеческого потенциала и к партнерству человека и Б-га. Что вовсе не отрицает наличия животных и биологических удовольствий. Последние не подавляются, не выкидываются за борт, а проходят через призму того же морального выбора.
Чтобы уметь делать правильный моральный выбор в каждой конкретной ситуации, необходимо знание универсальной и объективно существующей моральной системы. Такое знание дается нам еврейской традицией.
Каждому надо знать, что его образ мыслей, стиль отношений с другими людьми, с самим собой и Творцом оказывают ежеминутное, ежесекундное влияние на его внутреннюю структуру, укрепляют или расшатывают ее.
Чтобы правильно себя вести, надо знать, как это делается.
Знание играет решающую роль. От него и от умения применять это знание на практике зависит не только наше личное счастье, но и гармония окружающего нас общества.
Не секрет, что важнейшие глобальные проблемы, над которыми сегодня бьется человечество, порождены самими людьми. Взять хотя бы проблему голода. В мире достаточно продовольствия, чтобы накормить всех людей и еще оставить про запас. Но почему тогда миллионы людей голодают? Все очень просто. Когда бедная, нуждающаяся страна получает продовольственную помощь, голодным ничего не достается. Продукты разворовывают и сбывают на черном рынке.
Другими словами, причина голода не столько в истощении земных ресурсов, ухудшении плодородия почв и недостаточно высоком развитии сельского хозяйства, сколько в «человеческом факторе», в несовершенных отношениях между самими людьми. Повседневные несчастья, постигающие нас, объясняются нашим же ошибочным отношением к самим себе, к другим людям и к Б-гу.
Еврейское предназначение в том и состоит, чтобы разорвать этот порочный круг заблуждений и трагедий путем распространения знаний об истинных законах, управляющих мирозданием, т.е. тех законах морали, которые невозможно ничем подменить.В этой работе, кроме прочих, использовались материалы, собранные равом З.Плискиным. Автор выражает ему свою благодарность.
Для изучения затронутых в нашей работе тем рекомендуем книги, выпущенные центром Эш-Атора:
«Вне диалога — пропасть», «Тора и психология» Е.Свирского;
«Если хочешь жить достойно», «Береги свою речь» рава З.Плискина

ТОРА И МОРАЛЬ