НИКИТА СОЛОВЬЕВ
Опубліковано
11 липня 2016
Меня откровенно за@бали люди, пытающиеся во всем искать полутона, приверженцы «невсетакоднозначно» и прочие любители инь-янь.
Нет, я не дальтоник. И я действительно убежден, что в мире есть полутона, и цветов намного больше двух. И я знаю, что у каждого события в этом мире есть своя причина, у каждого действия — побудительные мотивы, а у каждого человека его личная история. И что, если хочется устранить какое-то явление, то нужно разобраться в его глубинных причинах.
Но мне претит, когда человек отрицает само существование черного и белого, добра и зла, света и тьмы. Я готов обсуждать подобные доктрины в качестве теологической или философской концепции, но не в качестве этического выбора. Потому что именно на дефиниции понятий добра и зла построена этика. И любые попытки «невсетакоднозначно» по подобным поводам я воспринимаю как раз совершенно однозначно.
Воспринимаю как попытки обелить зло.
Любая этика строится на запретах, на табу. В современной культуре, как я убежден (и с этим убеждением не готов прощаться), к таковым относится табу на сексуальное насилие. И единственной адекватной реакцией на его нарушение я воспринимаю однозначную поддержку жертвы насилия и столь же однозначное осуждение нарушителя запрета.
Есть вещи, уместные и неуместные в каждом конкретном контексте. И вот в контексте обсуждения фактов сексуального насилия мне видятся совершенно неуместными попытки обсуждать массу вещей, не имеющих прямого отношения к факту насилия. К таковым я отношу: тяжелое детство насильника, обликоморале жертвы насилия, степень сексуального желания и особенности сексуального влечения насильника, Меркурий в ретрограде и еще массу без сомнения важных при обсуждении других вещей факторов.
Если речь идет о сексуальном насилии, то мне глубоко пох@й как стиль жизни жертвы, так и ваше мнение на сей счет. Даже если она в присутствии насильника отсосала у всего мужского населения села, включая псов и быков, то это не только не оправдывает его действий, но и не может служить смягчающим обстоятельством.
Аналогично мне безынтересно, о чем думала жертва, соглашаясь зайти в гости послушать музыку. Для меня имеет существенное значение только один аспект: был ли секс по взаимному согласию или нет? Все остальное, на мой взгляд, можно обсуждать только после однозначной оценки действий сторон.
Никто не говорит, что у проблемы нет спорных, неоднозначных и нуждающихся в обговаривании аспектов. Здесь и проблемы доказывания, в которых необходимо установить баланс между возможностью доказания преступлений и защитой от оговора. Здесь и определение критериев психологического давления и принуждения. И определение границ понятия «сексуальное домогательство», которое, например, в США в 90-х годах приобрело уже совершенно гротескные формы.
Но есть вещи, в которых ситуация видится совершенно однозначной, а сами попытки искать причины и оправдания — аморальными. В данной теме это любой сексуальный контакт без согласия второй стороны с использованием физического принуждения.
Да-да, все эти шуточки на тему «хорошо зафиксированная лесбиянка ничем не отличается от гетеро» сюда относятся. И любые попытки ДО однозначной и жесткой оценки действий насильника обсуждать причины, психологическую подоплеку и прочее я воспринимаю как потакание насилию. Не в юридическом, но в этическом плане как соучастие. Единственные вопросы, которые должны быть выяснены до оценки — это был ли сексуальный контакт и было ли к нему принуждение.
Если оба ответа утвердительные, то все остальное не должно влиять на оценку.
Опубліковано
11 липня 2016
Меня откровенно за@бали люди, пытающиеся во всем искать полутона, приверженцы «невсетакоднозначно» и прочие любители инь-янь.
Нет, я не дальтоник. И я действительно убежден, что в мире есть полутона, и цветов намного больше двух. И я знаю, что у каждого события в этом мире есть своя причина, у каждого действия — побудительные мотивы, а у каждого человека его личная история. И что, если хочется устранить какое-то явление, то нужно разобраться в его глубинных причинах.
Но мне претит, когда человек отрицает само существование черного и белого, добра и зла, света и тьмы. Я готов обсуждать подобные доктрины в качестве теологической или философской концепции, но не в качестве этического выбора. Потому что именно на дефиниции понятий добра и зла построена этика. И любые попытки «невсетакоднозначно» по подобным поводам я воспринимаю как раз совершенно однозначно.
Воспринимаю как попытки обелить зло.
Любая этика строится на запретах, на табу. В современной культуре, как я убежден (и с этим убеждением не готов прощаться), к таковым относится табу на сексуальное насилие. И единственной адекватной реакцией на его нарушение я воспринимаю однозначную поддержку жертвы насилия и столь же однозначное осуждение нарушителя запрета.
Есть вещи, уместные и неуместные в каждом конкретном контексте. И вот в контексте обсуждения фактов сексуального насилия мне видятся совершенно неуместными попытки обсуждать массу вещей, не имеющих прямого отношения к факту насилия. К таковым я отношу: тяжелое детство насильника, обликоморале жертвы насилия, степень сексуального желания и особенности сексуального влечения насильника, Меркурий в ретрограде и еще массу без сомнения важных при обсуждении других вещей факторов.
Если речь идет о сексуальном насилии, то мне глубоко пох@й как стиль жизни жертвы, так и ваше мнение на сей счет. Даже если она в присутствии насильника отсосала у всего мужского населения села, включая псов и быков, то это не только не оправдывает его действий, но и не может служить смягчающим обстоятельством.
Аналогично мне безынтересно, о чем думала жертва, соглашаясь зайти в гости послушать музыку. Для меня имеет существенное значение только один аспект: был ли секс по взаимному согласию или нет? Все остальное, на мой взгляд, можно обсуждать только после однозначной оценки действий сторон.
Никто не говорит, что у проблемы нет спорных, неоднозначных и нуждающихся в обговаривании аспектов. Здесь и проблемы доказывания, в которых необходимо установить баланс между возможностью доказания преступлений и защитой от оговора. Здесь и определение критериев психологического давления и принуждения. И определение границ понятия «сексуальное домогательство», которое, например, в США в 90-х годах приобрело уже совершенно гротескные формы.
Но есть вещи, в которых ситуация видится совершенно однозначной, а сами попытки искать причины и оправдания — аморальными. В данной теме это любой сексуальный контакт без согласия второй стороны с использованием физического принуждения.
Да-да, все эти шуточки на тему «хорошо зафиксированная лесбиянка ничем не отличается от гетеро» сюда относятся. И любые попытки ДО однозначной и жесткой оценки действий насильника обсуждать причины, психологическую подоплеку и прочее я воспринимаю как потакание насилию. Не в юридическом, но в этическом плане как соучастие. Единственные вопросы, которые должны быть выяснены до оценки — это был ли сексуальный контакт и было ли к нему принуждение.
Если оба ответа утвердительные, то все остальное не должно влиять на оценку.
Немає коментарів:
Дописати коментар