Те, кто не умеет отделять философию от богословия, спорят о том, должно ли Писание служить разуму или, наоборот, разум – Писанию... (Бенедикт Спиноза )
Начало XXI века является поворотным пунктом от разграничения к объединению философии права, философии религии, философии истории и теологии.
Примерно четыре века назад началось отделение западноевропейской светской науки философии права от религиозных идей. Сейчас пришло время возврата философии права к своим корням в ТорЕ!
Моисей - Пророк всех пророков!
Он не только связующая фигура для христианства, ислама и иудаизма, но и для основных правовых систем современности в международном праве и внутреннем праве большинства государств, принадлежащих к иудейско-римско-христианской правовой традиции, а также к мусульманской правовой традиции. Моисей упоминается около 80 раз в Новом Завете и около 500 раз в Коране. Он всемирно признанный Предтеча и Христа и Магомета - они, каждый по-своему, как бы завершают миссию Моисея. Многие из представленных человечеству Моисеем 613 Правовых норм Завета составили важную часть и христианской, и мусульманской правовой традиции.
Моисей – первый, известный истории, философ права – как бы скрепляет будущий (еще не достигнутый и к нашему времени) правовой консенсус между западнохристианской и мусульманской правовыми цивилизациями.
Пятикнижие – первые пять книг Ветхого Завета – является началом философии права, из которого проистекают все важнейшие постулаты и нормы правовых систем иудаизма, христианства и ислама, что позволяет подчеркивать единство, а не различие современного мира.
У нас общепринятым является вести философию права от Сократа и Платона, оставляя за бортом, философию права Моисея (в любом случае хронологически более раннюю) теологии и философии религии.
Чтобы понять первенство правовой философии Пятикнижия, необходимо выделить такие ее составляющие, как:
а) представление права как высшей духовной ценности, основанной на морали и взаимосвязанной с ней;
б) невозможность усвоить эту правовую систему в полной мере людям с рабской психологией;
Светская наука философии права может спокойно заменить слово «божественный» на «духовный, моральный, этический». И спокойно продолжать анализ философско-правовой системы воззрений Моисея, от чего анализ никак не пострадает и не изменится. От критического анализа библейская история не только ровно ничего не теряет, но, наоборот, выигрывает в достоверности, величии и красоте».
Философия права пуритан, составивших подавляющее большинство первых колонистов США, привела к формированию мощного американского конституционализма.
« Протестанты заимствовали у Моисея воззрения на государство как демократическую теократию, но допускающую царскую автократию, под своим контролем.
Именно Моисей впервые в истории человечества сформулировал конституционную идею ограничения законом монархической власти.
Ветхий Завет в Пятикнижии ставит как минимум три философско-правовые проблемы, имеющие значение для постколониальной Украины XXI века:
1) взаимосвязь права, нравственности и справедливости;
Ветхий Завет в Пятикнижии ставит как минимум три философско-правовые проблемы, имеющие значение для постколониальной Украины XXI века:
1) взаимосвязь права, нравственности и справедливости;
2) обсуждение с народом правовых норм, которые он должен исполнять;
3) возможность преодоления рабской психологии прошлого для построения нового, основанного на праве, государства.
В Свободной и Соборной Украине , вот уже 30 лет, продолжает господствовать традиционный правовой нигилизм. Философы не знакомы с правовыми категориями. А правоведы - малограмотны в философии, и полные невигласы в теологии. Существует распространенная в мире тенденция включать философию права в состав политической философии или сливать их воедино как некие взаимодополняющие части.
Неожиданно выясняется, что обособленность философии права неудобна и для большинства юристов, которые склонны сливать ее с юриспру- денцией в широком смысле этого слова, или с теорией государства и права и историей политических учений.
Это можно объяснить нежеланием совершать трудное восхождение к энциклопедическим высотам философии права и преодолевать традиционное догматическое юридическое мышление.
Кроме того, доминанта политической философии, которая в настоящее время практически слилась с политической идеологией, также может отталкивать некоторых юристов от анализа философских проблем.
Эти две встречные тенденции привели к тому, что философия права в начале XXI века оказалась дрейфующим островком между материками философии и права.
Украинская ситуация отнюдь не уникальна. Вот что писал известный французский философ права Мишель Вилле (1914–1988): «Нигде в мире философия права не сталкивается с такой враждебностью, как у нас в стране. Философы относятся к ней с презрением. Им недостает правовой начитанности... Что касается наших коллег - юристов, большинство из них не жалует представляемую здесь дисциплину. Общеизвестно, что у французских юриcтов философия права вызывает аллергию... Самой нездоровой из всех философий представляется философия права... Европейские философы Нового времени и современности сталкиваются исключительно с деятельностью научного, нравственного и политического характера».
Конвергенция мирового права, в ходе которой (думаю, до конца текущего столетия) англосаксонская и континентальная правовые семьи сольются в одну, является встречным движением в обе стороны.
Роль философии права, позволяющей осознать принципиальные доктринальные различия и сходства, для такой конвергенции является бесценной, поэтому она неизбежно должна получить в XXI веке новый толчок для своего развития.
А правовые нормы Ветхого Завета критически важны для развития современной юридической мысли и что переход к правовому государству нельзя осуществить без применения и истолкования основополагающих библейских правовых принципов.
Философия права «представляет попытку восстановить забытую науку, которой упадок роковым образом отразился на умах современников и привел к полному затмению высших начал, управляющих человеческой жизнью и служащих основою человеческих обществ» (Б.Чичерин).
Я думаю, что философия права – и современная, и древняя – рассматривает действующие нормы права (и их законодательные проекты) с точки зрения соотношения с высшими нормами общечеловеческой морали, а также помогает найти наиболее значительное и схожее в этой связи в различных «национальных» законах и правовых системах. Момент философии права наступает в человеческой истории тогда, когда право сознает себя и осознается со стороны высшей духовной ценностью в соотношении и взаимодействии с другими духовными ценностями, например, моралью, нравственностью, справедливостью.
Это описано в Книге Исхода и последующих трех книгах Пятикнижия, относимых к XV–XII вв. до н.э., но признаваемых исторической наукой, письменно зафиксированных почти в окончательной редакции к VI–V вв. до н.э.
Поэтому представляется вполне естественным поискать в истории человеческой мысли начальный момент философии права, не акцентируясь на том, провозглашены вышеуказанные нормы человеческой морали от имени богов древних религий или закреплены в международных договорах и конвенциях ООН.
Если Сократ, не оставивший ни одной собственной книги, является общепризнанным осно- вателем политической философии, то почему Моисей, пять книг которого сохранились в составе Ветхого Завета, а последняя существенная редакция последующими переписчиками в основном завершилась к VI в. до н.э., за сотню-другую лет до рождения Сократа, не может рассматриваться как отец философии права?
Философия права, которую еще более ошибочно многие считают частью юриспруденции, обязательно должна быть взглядом на право извне, с позиций морали и других высших духовных ценностей.
Философия права – это самоосознание права как высшей духовной ценности во взаимосвязи и взаимозависимости с другими высшими духовными ценностями.
На всем постсоветском пространстве процесс формирования философии права был и продолжает быть осложнен стремлением поставить закон впереди права, стремлением почти всегда тиранической российской власти самим фактом принятия ею закона, поставить этот закон выше морали, нравственности, самой человеческой жизни.
Как говорит Дзержинский в разоблачительном по существу стихотворении Эдуарда Багрицкого «ТВС»: «И, если он скажет: «убей» – убей!, если он скажет: «солги» – солги!» С этими законодательными и моральными установками и просуществовали мы вот уже пять поколений на совковом -колониальном , и постсовковом пространстве, аж до 21века….
США, Луис Хенкин:
«Тора и Конституция США – обе являются юридическими документами. Это нельзя сказать обо всей Библии. Это нельзя сказать обо всех конституциях, даже если они претендуют на то, что имеют правовое содержание. Многие конституции не имеют нормативного содержания, но являются манифестами, описаниями или, в лучшем случае, программами или обещаниями. Являясь правовыми инструментами, Тора и Конституция США развили юриспруденцию и подлежат интерпретированию со стороны юристов, людей права...
Библия и Конституция США включали обязательства для политических властей и служили в качестве ограничителя их власти. Царь был подчинен правовым нормам Ветхого Завета так же, как могущественные президенты и конгрессы, как нам известно, подчинены Конституции.
Для тех, кто не находит согласованности между правилом большинства голосов и политической теорией, на которой основана Конституция США, интересно будет узнать, что правило большинства аналогично библейскому предписанию о правиле большинства для судей, а может быть, и производно из него».
Честно говоря, меня всегда несколько удивляла позиция неприятия Ветхого Завета как источника правовых идей, поскольку она явно носит характер перевода сути обсуждения с историчности происхождения (с точки зрения времени и правильности изложения и лингвистического перевода содержания) библейских текстов на вопросы веры, неверия, доверия и т.д.
Мы же не подменяем вопросом о физическом существовании Сократа обсуждение философской сути идей, записанных в IV в. до н.э. от его имени.
В Свободной и Соборной Украине , вот уже 30 лет, продолжает господствовать традиционный правовой нигилизм. Философы не знакомы с правовыми категориями. А правоведы - малограмотны в философии, и полные невигласы в теологии. Существует распространенная в мире тенденция включать философию права в состав политической философии или сливать их воедино как некие взаимодополняющие части.
Неожиданно выясняется, что обособленность философии права неудобна и для большинства юристов, которые склонны сливать ее с юриспру- денцией в широком смысле этого слова, или с теорией государства и права и историей политических учений.
Это можно объяснить нежеланием совершать трудное восхождение к энциклопедическим высотам философии права и преодолевать традиционное догматическое юридическое мышление.
Кроме того, доминанта политической философии, которая в настоящее время практически слилась с политической идеологией, также может отталкивать некоторых юристов от анализа философских проблем.
Эти две встречные тенденции привели к тому, что философия права в начале XXI века оказалась дрейфующим островком между материками философии и права.
Украинская ситуация отнюдь не уникальна. Вот что писал известный французский философ права Мишель Вилле (1914–1988): «Нигде в мире философия права не сталкивается с такой враждебностью, как у нас в стране. Философы относятся к ней с презрением. Им недостает правовой начитанности... Что касается наших коллег - юристов, большинство из них не жалует представляемую здесь дисциплину. Общеизвестно, что у французских юриcтов философия права вызывает аллергию... Самой нездоровой из всех философий представляется философия права... Европейские философы Нового времени и современности сталкиваются исключительно с деятельностью научного, нравственного и политического характера».
Конвергенция мирового права, в ходе которой (думаю, до конца текущего столетия) англосаксонская и континентальная правовые семьи сольются в одну, является встречным движением в обе стороны.
Роль философии права, позволяющей осознать принципиальные доктринальные различия и сходства, для такой конвергенции является бесценной, поэтому она неизбежно должна получить в XXI веке новый толчок для своего развития.
А правовые нормы Ветхого Завета критически важны для развития современной юридической мысли и что переход к правовому государству нельзя осуществить без применения и истолкования основополагающих библейских правовых принципов.
Философия права «представляет попытку восстановить забытую науку, которой упадок роковым образом отразился на умах современников и привел к полному затмению высших начал, управляющих человеческой жизнью и служащих основою человеческих обществ» (Б.Чичерин).
Я думаю, что философия права – и современная, и древняя – рассматривает действующие нормы права (и их законодательные проекты) с точки зрения соотношения с высшими нормами общечеловеческой морали, а также помогает найти наиболее значительное и схожее в этой связи в различных «национальных» законах и правовых системах. Момент философии права наступает в человеческой истории тогда, когда право сознает себя и осознается со стороны высшей духовной ценностью в соотношении и взаимодействии с другими духовными ценностями, например, моралью, нравственностью, справедливостью.
Это описано в Книге Исхода и последующих трех книгах Пятикнижия, относимых к XV–XII вв. до н.э., но признаваемых исторической наукой, письменно зафиксированных почти в окончательной редакции к VI–V вв. до н.э.
Поэтому представляется вполне естественным поискать в истории человеческой мысли начальный момент философии права, не акцентируясь на том, провозглашены вышеуказанные нормы человеческой морали от имени богов древних религий или закреплены в международных договорах и конвенциях ООН.
Если Сократ, не оставивший ни одной собственной книги, является общепризнанным осно- вателем политической философии, то почему Моисей, пять книг которого сохранились в составе Ветхого Завета, а последняя существенная редакция последующими переписчиками в основном завершилась к VI в. до н.э., за сотню-другую лет до рождения Сократа, не может рассматриваться как отец философии права?
Философия права, которую еще более ошибочно многие считают частью юриспруденции, обязательно должна быть взглядом на право извне, с позиций морали и других высших духовных ценностей.
Философия права – это самоосознание права как высшей духовной ценности во взаимосвязи и взаимозависимости с другими высшими духовными ценностями.
На всем постсоветском пространстве процесс формирования философии права был и продолжает быть осложнен стремлением поставить закон впереди права, стремлением почти всегда тиранической российской власти самим фактом принятия ею закона, поставить этот закон выше морали, нравственности, самой человеческой жизни.
Как говорит Дзержинский в разоблачительном по существу стихотворении Эдуарда Багрицкого «ТВС»: «И, если он скажет: «убей» – убей!, если он скажет: «солги» – солги!» С этими законодательными и моральными установками и просуществовали мы вот уже пять поколений на совковом -колониальном , и постсовковом пространстве, аж до 21века….
США, Луис Хенкин:
«Тора и Конституция США – обе являются юридическими документами. Это нельзя сказать обо всей Библии. Это нельзя сказать обо всех конституциях, даже если они претендуют на то, что имеют правовое содержание. Многие конституции не имеют нормативного содержания, но являются манифестами, описаниями или, в лучшем случае, программами или обещаниями. Являясь правовыми инструментами, Тора и Конституция США развили юриспруденцию и подлежат интерпретированию со стороны юристов, людей права...
Библия и Конституция США включали обязательства для политических властей и служили в качестве ограничителя их власти. Царь был подчинен правовым нормам Ветхого Завета так же, как могущественные президенты и конгрессы, как нам известно, подчинены Конституции.
Для тех, кто не находит согласованности между правилом большинства голосов и политической теорией, на которой основана Конституция США, интересно будет узнать, что правило большинства аналогично библейскому предписанию о правиле большинства для судей, а может быть, и производно из него».
Честно говоря, меня всегда несколько удивляла позиция неприятия Ветхого Завета как источника правовых идей, поскольку она явно носит характер перевода сути обсуждения с историчности происхождения (с точки зрения времени и правильности изложения и лингвистического перевода содержания) библейских текстов на вопросы веры, неверия, доверия и т.д.
Мы же не подменяем вопросом о физическом существовании Сократа обсуждение философской сути идей, записанных в IV в. до н.э. от его имени.
Немає коментарів:
Дописати коментар